"Томас Манн. Тристан (Новелла)" - читать интересную книгу автора

выражает себя, - это звуки музыки, несколько тактов на скрипке,
исполненных вещей тоски обреченности... Видели Вы глаза, на которые
наворачивались слезы при этих звуках? Возможно, что души шести подруг
принадлежали жизни; душа их сестры и повелительницы принадлежала красоте и
смерти.
Вы видели ее, эту красоту смерти. Вы смотрели на нее, смотрели
вожделея. Ничего похожего на благоговение или страх не вызвала у Вас в
душе трогательная ее святость. И Вы не пожелали довольствоваться
созерцанием: нет, Вам надо было взять, получить, осквернить... Вы гурман,
сударь, Вы плебей-гурман, Вы мужлан со вкусом.
Прошу Вас иметь в виду, что у меня нет ни малейшего желания оскорблять
Вас. Мои слова не брань, а формула, простая психологическая формула для
обозначения несложной, не представляющей никакого литературного интереса
личности, каковою являетесь Вы, и если я прибегаю к этим словам, то лишь
желая уяснить Вам Ваши же собственные действия и Вашу сущность; такова уж
моя неизбежная обязанность в этом мире - называть вещи своими именами,
заставлять говорить,-разъяснять неосознанное. Мир полон того, что я
называю "неосознанным типом", и мне они невмоготу, все эти неосознанные
типы! Мне невмоготу вся эта бесчувственная, слепая, бессмысленная жизнь,
вся эта суета; меня раздражает этот мир наивности вокруг меня! Меня мучит
неодолимое желание - в меру сил своих объяснить, выразить, осознать
окружающее меня бытие, и мне безразлично, помогу я этим или помешаю,
принесу ли радость и облегчение или причиню боль.
Вы, сударь, как я уже сказал, плебей-гурман. Вы мужлан со вкусом, Вы
человек грубого склада, стоящий на низшей ступени развития. Богатство и
сидячий образ жизни привели Вашу нервную систему в состояние такого
неожиданного, противоестественного, варварского разложения, которое
неминуемо влечет за собой потребность в сладострастной утонченности
наслаждений. Весьма вероятно, что, когда Вы решили завладеть Габриэлой
Экхоф, Вы непроизвольно чмокнули, словно отведав превосходного супа или
какого-нибудь редкого блюда...
По существу, Вы направляете ее мечтательную волю по неверному пути, Вы
уводите ее из запущенного сада в жизнь, в уродливый мир, Вы даете ей свою
заурядную фамилию, превращаете ее в жену, в хозяйку, Делаете ее матерью.
Вы унижаете усталую, робкую, цветущую в своем возвышенном самодовленйй
красоту смерти и заставляете ее служить пошлой обыденности и тому тупому,
косному, презрённому идолу, который называют природой. В Вашем сознании
мужлана нет и тени представления о всей низости Ваших действий.
Итак, что же происходит? Та, глаза которой подобны пугливым
сновидениям, дарит Вам сына; она отдает этому существу, призванному
продолжать низменное бытие родителя, всю свою кровь, все, что в ней еще
осталось от жизни, - и умирает. Она умирает, милостивый государь! И если
конец ее свободен от пошлости, если в преддверии его она поднялась из
глубины своего унижения, чтобы в гордом блаженстве принять смертельный
поцелуй красоты, то об этом позаботился я. А у Вас была другая забота - Вы
развлекались с горничными в темных коридорах.
Зато Ваш ребенок, сын Габриэлы Экхоф,-процветает, живёт, торжествует.
Возможно, что он пойдет по стопам отца и станет купцом, исправным
налогоплательщиком, любителем хорошо покушать; может быть, он станет
солдатом или чиновником, слепой и усердной опорой государства. Так или