"Томас Манн. Тристан (Новелла)" - читать интересную книгу автора

себя свободнее и стал потихоньку поглядывать то на господина Клетериана,
то на его супругу. Господин Клетериан в продолжение обеда несколько раз
обращался к нему с вопросами и замечаниями относительно условий жизни в
"Эйнфриде" и местного климата, жена его мило вставляла словечко-другое, и
господин Шпинель учти-во отвечал им. Голос у него был мягкий и довольно
приятный; но говорил он с некоторым усилием и захлебываясь, словно зубы
его мешали языку.
Когда после обеда все перешли в гостиную и доктор Леандер, обратившись
к новым постояльцам, пожелал, чтобы обед пошел им на доброе здоровье,
супруга господина Клетериана осведомилась о своем визави.
- Как зовут этого господина? - спросила она. - Шпинелли? Я не разобрала
его фамилию.
- Шпинель... не Шпинелли, сударыня. Нет, он не итальянец, и родом он
всего-навсего из Львова, насколько мне известно...
- Что вы сказали? Он писатель? Или кто? - поинтересовался господин
Клетериан; держа руки в карманах своих удобных английских брюк, он
подставил ухо доктору и раскрыл рот, как иные делают, чтобы лучше слышать.
- Не знаю, право, - он пишет... - ответил доктор Леандер. - Он издал,
кажется, книгу, какой-то роман, право, не знаю...
Это повторное "не знаю" давало понять, что доктор Леандер не очень-и
дорожит писателем и снимает с себя всякую ответственность за нет
- О, ведь это же очень интересно! - воскликнула супруга господина
Клетериана. До сих пор ей ни разу не приходилось видеть писателя.
- Да, - предупредительно ответил доктор Леандер, - он пользуется,
кажется, некоторой известностью...
Больше они о писателе не говорили.
Но немного позднее, когда новые постояльцы ушли к себе и доктор Леандер
тоже собирался покинуть гостиную, господин Шпинель задержал его и, в свою
очередь, навел справки.
- Как фамилия этой четы? - спросил он, - Я, конечно, ничего не разобрал.
- КлетериаН, - ответил доктор Леандер и пошел дальше.
- Как его фамилия? - переспросил господин Шпинель.
- Клетериан их фамилия, - сказал доктор Леандер и пошел своей дорогой.
Он отнюдь не дорожил писателем.
Мы уже как будто дошли до возвращения господина Клетериана на родину?
Да, он снова был на Балтийском побережье, с ним были его коммерческие
дела, с ним был его сын, бесцеремонное, полное жизни маленькое существо,
стоившее матери стольких страданий и легкого заболевания дыхательного
горла. Что касается самой молодой женщины, то она осталась в "Эйнфриде", и
советница Шпатц взяла на себя роль ее старшей подруги. Это, однако, не
мешало супруге господина Клетериана находиться в добрых отношениях и с
прочими пациентами, - например, с господином Шпинелем, который, ко
всеобщему удивлению (ведь до сих пор он ни с одной живой душой не
общался), сразу же стал с ней необычайно предупредителен и услужлив и с
которым она не без удовольствия болтала в часы отдыха, предусмотренные
строгим режимом дня.
Он приближался к ней с невероятной осторожностью и почтительностью и
говорил не иначе как заботливо понизив голос, так что тугая на ухо
советница Шпатц обычно не разбирала ни одного его слова. Ступая на носки
своих больших ног, он подходил к креслу, в котором, с легкой улыбкой на