"Томас Манн. Тонио Креген (Новелла)" - читать интересную книгу автора

он вскочил на скамейку, с которой они поравнялись, пробежал по ней на
своих кривых ногах и рысцой затрусил по дороге.
- Иммерталь мне нравится, - веско проговорил Ганс. У него была
самоуверенная манера всеобщего баловня объявлять о своих антипатиях и
симпатиях, точно он милостиво жаловал ими окружающих...
Потом он опять заговорил о верховой езде, - раз напав на эту тему, он
не мог остановиться. До гансеновского дома было уже близко; дорога по
валам отнимала не так много времени. Они придерживали шапки и наклоняли
головы, защищая лица от сырого холодного ветра, стонавшего в голых
трескучих кронах деревьев. Ганс Гансен говорил без умолку, а Тонио лишь
изредка и довольно принужденно восклицал "ах" или "да", и то, что Ганс в
увлечении снова взял его под руку, уже его не радовало: ведь то была
только мнимая, ничего не значащая близость.
Они спустились к вокзалу, посмотрели на поезд с неуклюжей торопливостью
громыхавший мимо них, от нечего делать пересчитали вагоны и помахали
человеку в шубе, восседавшему на задней площадке последнего. На
Линденплаце, перед домом Гансена, они остановились; Ганс наглядно и притом
весьма обстоятельно доказал, как интересно кататься на калитке, под
отчаянный визг петель. Затем они стали прощаться.
- Ну, мне пора! До свиданья, Тонио. В следующий раз я непременно пойду
тебя провожать, будь уверен!
- До свиданья, Ганс, - отвечал Тонио. - Я с удовольствием прогулялся. -
Они пожали друг другу руки, мокрые и вымазанные ржавчиной вследствие
упражнений с калиткой. Но когда Ганс посмотрел в глаза Тонио, на его
красивом лице изобразилось нечто вроде раскаяния.
- На днях непременно прочту "Дон Карлоса", - быстро проговорил он. -
Должно быть, замечательная штука эта история с королем в кабинете, - Затем
он сунул под мышку сумку с книгами и побежал через палисадник. Но прежде
чем войти в дом, еще раз обернулся и кивнул головой.
Тонпо Крёгер, счастливый и просветленный, отправился восвояси.
Ветер дул ему в спину, но но только поэтому ему было теперь легко идти.
Ганс прочитает "Дон Карлоса", и у них будет что-то такое, во что не
сунется ни Иммерталь, ни кто-либо еще! Как хорошо они понимают друг друга!
Чего доброго, со временем он и Ганса приохотит писать стихи. Ист, нет, это
уж лишнее! Ганс не должен быть похожим на него, пусть остается самим
собой, жизнерадостным и сильным, каким все любят его и больше всех он,
Тонио. А то, что Ганс прочтет "Дои Карлоса", ему но помешает!
Тонио прошел под старинными приземистыми городскими воротами, миновал
гавань и стал круто подниматься по ветреной и мокрой улице к родительскому
дому. Сердце его в эти минуты жило: оно было переполнено тоской, грустной
завистью, легким презрением и невинным блаженством.
Белокурая Инге, Ингеборг Хольм, дочь доктора Холь.ма, жившего на
Рыночной площади, посреди которой высился островерхий и затейливый
готический колодец, была та, кого Тонно Крёгер полюбил в шестнадцать лет.
Как это случилось? Он сотни раз видел со и раньше. Но однажды вечером,
в необычном освещении, он увидел, как она, разговаривая с подругой,
задорно засмеялась, склонила голову набок, каким-то своим, особым жестом
поднесла к затылку руку, не очень узкую, по слишком изящную и совсем еще
детскую руку, и при этом белый кисейный рукав, соскользнув, открыл ее
локоть, услышал, как она со свойственной только ей интонацией проговорила