"Томас Манн. Марио и фокусник (Новелла)" - читать интересную книгу автора

это было единственное, что ее поразило? Нам вес еще было неясно, насколько
публика разобралась в происходящем. Парень ужо выпрямился и стоял,
смущенно улыбаясь, словно толком не знал, что с ним случилось. Все
наблюдали эту, сцену с живейшим интересом и теперь зааплодировали, крича
то "Браво, Чииолла!", то "Браво, Джованотто!". По-видимому, зрители на
восприняли исход спора как личное поражение парня и подбадривали его,
словно актера, превосходно исполнившего доставшуюся "ему роль смешного и
жалкого персонажа. И в самом деле, он очень убедительпо и даже слишком
натурально, будто в расчете на галерку, корчился в коликах, выказав, тан
сказать, настоящее актерское дарование. Впрочем, я но уверен, чему следует
приписать отношение зала - только лп чувству такта, в котором южане
неизмеримо нас превосходят, пли же подлинному проникновению в суть дела.
Подкрепившись, кавальере закурил новую, сигарету. Можно было опять
приступить к арифметическому опыту. В заднем ряду без труда нашелся
молодой человек, изъявивший желание записывать цифры, которые ему будут
диктовать. Его мы тоже знали; здесь столько было знакомых лиц, что
представление становилось каким-то даже домашним. Молодой человек служил,
в лавке, торгующей фруктами и колониальными товарами на главной улице, и
неоднократно нас обслуживал, очень вежливо, и внимательно. Пока ои с
расторопностью приказчика орудовал мелком, Чниолла, спустившись к нам в
партер, прохаживался раскорякой среди публики и, обращаясь то к одному, то
к другому, просил назвать ему, по своему, желанию, двух-, трех- или
четырехзначную цифру, которую, едва она-слетала с губ опрошенного,
повторял молодому бакалейщику, а тот записывал на доске столбиком. Все это
с обоюдного согласия было рассчитано на развлекательность, шутку,
ораторские отступления. Конечно, случалось, что артист натыкался на
иностранцев, которые, не могли сладить с цифрами на чужом языке; с ними
Чиполла долго, с подчеркнутой рыцарской галантностью, бился под сдержанные
смешки местных жителей, которых он, в свою очередь, приводил в
замешательство, заставляя переводить ему цифры, сказанные по-английски или
французски. Некоторые называли цифры, указывающие на великие даты
итальянской истории. Чиполла сразу же это улавливал и пользовался случаем,
чтобы мимоходом пристегнуть какоенибудь патриотическое рассуждение. Кто-то
сказал "Ноль!", и кавальере, как всегда глубоко обиженный попыткой
подшутить над ним, бросил через плечо, что это не двузначное число, на что
другой остряк выкрикнул: "Два нуля!", вызвав всеобщее веселье, которое
всегда вызывает у южан любой намек на естественную нужду. Один только
кавальере держался высокомерно-осуждающе, хотя сам же и спровоцировал
двусмысленность; однако, пожав плечами, он велел бакалейщику внести и эту
цифру.
Когда на доске набралось около пятнадцати разнозначных чисел, Чиполла
попросил зрителей произвести сложение. Искушенные в математических
вычислениях пусть подсчитывают в yме прямо с доски, но никому не
возбранялось пользоваться карандашом и записной книжкой. Пока все
трудились, Чиполла сидел возле доски и, гримасничая, курил с присущей
калекам самодовольно-заносчивой миной. Быстро подвели общий итог -
пятизначное число. Кто-то назвал сумму, другой подтвердил, у третьего
результат но совсем совпадал, у четвертого сходился. Чиполла встал,
стряхнул пепел с сюртука, приподнял лист бумаги в правом верхнем углу
доски, открыв то, что было им написано. Там стояла эта же сумма, что-то