"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора

Отодвинул его плечом, вернулся, подошел к застывшей у печки Синар. С
пронзительной нежностью - я сам удивился ее силе - обнял ее хрупкие плечи
и, с трудом улыбнувшись, сказал:
- Бог тебя храни, матушка. Тут дело спешное, ты не тревожься, если
вернусь не скоро.
- Сыночек, - тихо сказала она, - сыночек!
- Ну, чего ты испугалась? Просто заработать можно.
А Суил молчала. Глядела на меня... как она смотрела! Я чуть было не
поверил... Ей я сказал:
- Поживи здесь, Суил, не оставляй мать. Будь осторожна. Ради бога,
будь осторожна!
Я оглянулся в дверях и опять удивился тому, как мне больно. Будто это
и правда дом, где я родился, и эта старуха - моя родная мать. Будто
Суил... будто я и правда ей дорог. Неужели я их нашел лишь затем, чтоб
сейчас потерять? Было очень горько так думать, но в этой горечи пряталась
радость. Непонятная радость и сумрачная надежда, словно жизнь моя обрела
вдруг новую цену, потому что на этот раз мне есть, что терять.
Сумерки загустели, только что было светло, а теперь я едва различал
Ирсала, шедшего впереди. Третьего я не видел, слышал только скрип снега;
иногда мне казалось, что он там, позади, не один. Зачем? Я все равно не
сбегу. У них в руках Синар и Суил.
Было совсем темно, когда кончился город. Прошли пару сотен шагов по
нетронутому снегу и встали перед чем-то огромным, бесформенным, черней
темноты.
- Пригнись, - приказал Ирсал и завязал мне глаза.
- Боишься, что меня не прикончат?
- Не болтай, - посоветовал он. - Поменьше ершись - целей будешь.
В этом доме была уйма углов, на которые я наткнулся, и ступеней, с
которых я едва не слетел. Мы сворачивали, спускались, поднимались, это был
целый город, я измучился и отупел до того, что совсем перестал бояться.
Наконец наши странствия кончились, мы свернули в последний раз, и
Ирсал снял с меня повязку. Я открыл глаза и сразу закрыл, ослепленный
внезапным светом. Постоял так мгновение и оглянулся.
Огромный зал, лишь один конец кое-как освещен, и особенная ледяная
сырость намекает, что мы сейчас под землей. Декорация из романов Кэсса, не
хватает лишь привидений.
Привидения медлили, но когда привыкли глаза, я увидел, что вне
освещенного круга, в промежутке между светом и тьмой, сидят какие-то люди.
Я не мог разобрать, сколько их там, но это было неважно. Просто я стоял на
свету, а они глядели из темноты, и я был одиноким и беззащитным.
А молчание длилось. Тянулось, разрасталось, давило, и страх - сначала
совсем небольшой - тоже рос и густел во мне.
Впервые я один на один со Средневековьем, и это особенный страх -
совсем как в ночных кошмарах, когда что-то грозное, без лица ползет на
тебя, а ты не можешь ни крикнуть, ни шевельнуться. Кажется, миг - и я
упаду на пол и поползу в темноту.
Эта картинка: я ползу на брюхе, и публика одобрительно наблюдает за
мной - вдруг представилась мне так ясно, что стало смешно. Ну уж нет,
ребята! Обойдемся.
Я улыбнулся, и публика рассердилась.