"Хилари Мантел. Чернее черного " - читать интересную книгу автора

- Как дела? - спросил администратор. - За кулисами все по плану? - Он
отодвинул крышку холодильника с мороженым и уставился внутрь.
- Что-то не так? - спросила Колетт. Он поспешно закрыл ящик и воровато
оглянулся. - Смотрю, вы опять все в лесах.
- С'est la vie, - вздохнул администратор.
- Это точно, - согласилась Колетт.
Элисон предпочитала держаться подальше от Лондона. Она проложила путь в
Хаммерсмит и проработала все окраины вдоль Северной кольцевой дороги.
Охватила Юэлл, и Аксбридж, и Бромли, и Харроу, и Кингстон-на-Темзе. Но
сердцем их бизнеса были пригороды, жмущиеся вдоль развязок М25 и трасс МЗ и
М4. По прихоти судьбы они проводили вечера в осыпающихся казенных зданиях
постройки шестидесятых и семидесятых, чьи панцири вечно нуждались в ремонте:
черепица градом осыпалась с крыш, отсыревшая роспись отходила от стен. Ковры
были липкими, а стены испускали едкие испарения. Тридцать лет миазмы оседали
на стенах и в конце концов кристаллизовались в бетоне, подобно крошечным
гранулам из пакетика с супом. Сельские клубы еще хуже, конечно, но они до
сих пор сотрудничали с некоторыми. Колетт приходилось общаться с
деревенскими дурачками из хозяйственного персонала и обдирать голени и
лодыжки, таская стулья в предпочитаемый Эл полукруг. Ей приходилось собирать
деньги на входе, и заранее мерить сцену шагами в поисках скрипящих половиц,
и вытаскивать щепки, чтобы Эл не занозила ноги, - для нее было в порядке
вещей скинуть туфли в первой половине выступления и общаться с миром духов
босиком.
- Как ей там, нормально одной? - спросил администратор. - Большой
джин - самое то. Ей что-нибудь еще нужно? Народу набралось бы на два таких
зала, знаете ли. Вот кого я называю истинными профессионалами.

За кулисами Эл сосала убойно мятный леденец. Ей вечно кусок не лез в
горло перед шоу, а после она была слишком разгоряченной, слишком
взвинченной, и все, что ей было нужно, это выговориться, выплеснуть все из
себя. Но иногда, через несколько часов после того, как она гасила свет,
Элисон просыпалась и понимала, что ее тошнит от голода. И тогда ей нужны
были пирожные и шоколадные батончики, чтобы набить свою плоть и спастись от
издевательств мертвых, от их сварливых щипков и острых, как иголки, зубов.
Одному богу известно, говорила Колетт, что такой рацион творит с уровнем
инсулина в твоей крови.
Я чертовски хочу джина, подумала она. И представила, как Колетт там,
снаружи, сражается за него.
Колетт была резкой, грубой и незаменимой. До того как они начали
работать вместе, Эл вечно навязывали условия выступления, которые ей не
нравились, но она была слишком застенчива, чтобы сказать, что ее что-то не
устраивает. Она никогда не проверяла звук, если только администрация ее об
этом не просила, - большая ошибка, это совершенно необходимо. Пока не
появилась Колетт, никто не проверял свет и не разгуливал по сцене, подобно
суррогатной Эл, чтобы оценить акустику зала и поле зрения выступающего.
Никто даже не смотрел, нет ли на полу гвоздей или битого стекла. Никто не
заставлял убирать высокий табурет - потому что для нее вечно ставили высокий
табурет, не понимая, что она отнюдь не крошка. Она терпеть не могла
взбираться на него и раскачиваться, точно ангел на острие иглы: юбка
сбивалась, Эл, балансируя, пыталась вытащить ее из-под зада и чувствовала,