"Эмил Манов. Остров Утопия" - читать интересную книгу автора

песком, маис прорастал с большой неохотой.
Перепоясав чресла коротенькой рогожкой, сплетенной собственноручно из
сухих стеблей прибрежной травы, президент нахлобучил на голову широкополую
шляпу из того же материала и взял в руку свой жезл. Это был посох из
твердого мангрового дерева (иных древесных пород на острове не было),
украшенный резьбой и письменами, пока еще человечеству недоступными, но, по
устному преданию, составляющими мудрое изречение: "Да служит посох сей
неизменно лишь опорой - отныне и вовеки". Жезл этот - знак президентского
достоинства, символ объединенной духовной и светской власти, был вещью
старинной и надпись на нем, если верить тому же преданию, вырезал еще первый
президент острова свыше трехсот лет тому назад, еще до разделения
человечества на северное и южное. Завет первого нынешний президент свято
хранил, хотя и не всегда пользовался жезлом по прямому назначению, ибо
человечество не всегда спешило проникнуться должным уважением к его приказам
и заботам, направленным на благо того же человечества... Президент надел на
шею ожерелье из трех больших раковин, самых больших, какие только можно было
найти на берегу и на дне моря - во время предыдущего полнолуния за свои
неисчислимые заслуги он был удостоен этой высшей награды благодарным,
подведомственным ему южным человечеством. Он с удовлетворением пошлепал себя
по голой груди, снисходительно взглянул на спящую жену и, величественно
опираясь на жезл, вышел из хижины.
Утро было солнечное, воздух искрился золотом. Океан катил широкие,
округлые волны к скалистому берегу. Президентская хижина стояла на самой
высокой точке побережья, а может быть, и всего острова. На юге, у самой
линии горизонта, ясно виднелись два заколдованных острова, и президент
привычно прикрыл ладонью глаза, чтобы получше рассмотреть их. Он знал, что
это ни к чему - острова были недоступны для человечества, как для южного,
так и для северного, ведь на них было наложено заклятие, и президент не без
опаски вглядывался в их очертания. Уже сменились три или четыре поколения с
тех пор, как случилось нечто ужасное: двое храбрецов из южного человечества
осмелились нарушить древнее табу. Они украли единственную лодку,
унаследованную от предков, которая хранилась в Гроте Прадедов у кромки моря,
под самой президентской хижиной, и добрались до заколдованных островов.
Смелые парни привезли с собой кучу металлических предметов неизвестного
предназначения, найденных там среди руин; тела их покрылись волдырями,
словно от ожогов. Нарушители божились и клялись, что не знают, откуда это,
ведь на островах не было никакого огня, одни только человеческие скелеты
лежали среди холодных каменных и железных руин. Но им никто не верил.
Страдали они не только от ожогов, вся их кожа была воспалена и покрыта
какой-то зловонной слизью; спустя несколько дней они скончались в страшных
муках... Но это еще не все. Южное человечество установило, что над всеми
вещами, привезенными с тех островов, также тяготеют злые чары. Проклятие
предков поражало каждого, кто прикасался к ним: на руках у него появлялись
раны, которые даже сам главный жрец, то есть президент, не мог исцелить. Обо
всем этом люди южного человечества известили своих северных собратьев,
несмотря на войну, которая бушевала между ними, и на острова было наложено
всеобщее табу. По окончании торжественной церемонии заколдованные предметы с
тысячами предосторожностей были сброшены в море, в глубокую расщелину
подальше от берега. С тех пор лодка предков, крепко принайтовленная канатами
из прибрежной травы, не покидала своего причала в правительственной пещере и