"Анатолий Тимофеевич Марченко. Третьего не дано (Советский военный роман) " - читать интересную книгу автора

И Петере, в упор посмотрев на Мишеля, озорно подмигнул ему.
- Возьмете его под свою опеку, товарищ Калугин? - обратился Дзержинский
к бритоголовому чекисту.
- Пусть пришвартовывается, - откликнулся тот.
- Вот и отлично. А как вы себе мыслите предстоящую работу? - спросил
Дзержинский Мишеля. - Хотя бы в общих чертах?
- Видимо, надо отделить пшеницу от плевел? - предположил Мишель.
- Верно, - одобрил Дзержинский. - Там наверняка немало таких: вывеска
"анархист", а под ней - монархист.
- Товарищ Дзержинский... Я все выполню. Постараюсь. Только потом...
Дадите мне настоящее задание?
Хочу проникнуть к контрреволюционерам, разгадать их планы. Рисковать
жизнью во имя мировой революции!
- Предупреждаю: любое задание ВЧК - настоящее, - строго ответил
Дзержинский. - Нам нужны смелые, преданные люди. Много смелых, преданных
людей, - повторил он, подходя к Мишелю. - Постойте, а что это за письмена?
- Это? - Мишель не смутился: слишком любил поэзию, чтобы стыдиться этой
любви. - Стихи, товарищ Дзержинский. Бумаги нет, записываю, чтобы не
забыть.
На газетах, на спичечных коробках. Вот на козырьке записал...
Он едва не проговорился о своей мечте - о том, что хочет, чтобы его
стихи летели над рядами красногвардейских отрядов, чтобы их шептали
женщины, провожающие на фронт своих сынов, горланили мальчишки, бредившие
подвигами и славой.
- Стихи собственного сочинения? - с интересом спросил Петере.
- Конечно!
- А я уж, грешным делом, подумал - шифр, - пошутил Дзержинский. - Что
же здесь написано?
- Ни голод не страшен, ни холод, ни прах - грядущие зори пылают в
сердцах! - прочитал Мишель, и в ушах его вновь зазвучали слова секретаря
ячейки: "Ко всему прочему - стихи..." Что скажет сейчас Дзержинский?
- Значит, в ВЧК будет свой поэт, - как о чем-то совершенно естественном
произнес Дзержинский. - А это вам для стихов. - Он взял со стола маленькую
записную книжку и протянул Мишелю.
- Спасибо! - растроганно поблагодарил Мишель.
- С вамп побеседует товарищ Петере, а потом поступите в распоряжение
товарища Калугина. - Дзержинский помолчал, как бы отделяя все, что им было
сказано до сих пор, от того, что собирался сказать сейчас. - Главное -
помните, что вы встали в ряды неподкупных, верных бойцов. Революция
обнажила карающий меч - ее вынудили к тому классовые враги. Доверить его
она может лишь людям, преданным ей до последней капли крови, до последнего
вздоха!
Мишель неотрывно смотрел в лицо Дзержинского, охваченный его волнением.
- Желаю успеха, - сказал Дзержинский.
Мишель ощутил крепкое, требовательное пожатие суховатой холодной
ладони, и в этот миг ему захотелось произнести клятву...
Через полчаса Мишеля вызвали к Петерсу. Петере, говоря с Мишелем,
стремительно пересекал кабинет из угла в угол, останавливаясь лишь для
того, чтобы прямо, в упор, посмотреть на Мишеля.
- Время горячее, - отрывисто бросал Петере с едва приметным латышским