"А.Марченко. Справедливость " - читать интересную книгу автора

- Что будем делать с Орленко? - спросил его Феликс Эдмундович.
Михайлов молчал.
- Что, трудная задача?
- Трудная, Феликс.
- И неразрешимая?
- Нет, почему же? Вполне разрешимая, хотя и нелегкая. И у тебя уже,
наверное, готово решение.
- Нет, - чистосердечно признался Дзержинский. - Окончательного еще
ничего нет. Помогай.
- Что ж, - неожиданно просто и спокойно сказал Михайлов. - Я бы его
судил.
- Как ты сказал? - прищурился Дзержинский. - Судить преданного
Советской власти человека?
Михайлов ничего не ответил, а Дзержинский подумал: "Интересно, как
совпали наши мнения. Действительно, другого выхода нет. Но ведь жалко.
По-человечески жалко".
- Судить, значит? А за что? - спросил он.
- Закон превыше всего, - коротко ответил Михайлов. - Сегодня Орленко
ударил диверсанта, а завтра он может ударить невинного человека.
- Все это верно. И все-таки это будет слишком строго, - упорствовал
Дзержинский.
- А почему я настаиваю на суде? Думаешь, я не люблю Орленко? - Михайлов
начал кипятиться. Морщинистые щеки его покраснели, и на них явственно
выступили отметинки оспы. - Он человек преданный, ручаюсь. Но ради чистоты
нашего общего дела его надо судить. Эту болезнь нужно лечить в зародыше,
чтобы не перекинулась дальше. Такие, как Орленко, хоть и преданные, между
нами и народом, знаешь, какую стенку воздвигнуть могут? - Михайлов замолчал,
потом добавил другим тоном: - Да что я тебе доказываю! Ты ведь и сам так
думаешь. Верно?
- Верно, - негромко ответил Дзержинский.
Оставшись один, Дзержинский долго ходил по кабинету, размышлял.
Казалось, он так и не пришел к окончательному решению.
Вечером Дзержинский зашел к Орленко. Тот сидел мрачный. Не дожидаясь
вопросов, заговорил:
- Все продумал, Феликс Эдмундович. Как говорится, на самое дно нырял -
не нашел своей вины. Погорячился, конечно...
- Вести следствие поручено другому следователю, - медленно и раздельно,
стараясь пересилить в своем голосе участливые нотки, сказал Дзержинский. - А
вас я решил предать товарищескому суду. За нарушение советской законности.
- Судить! - не веря своим ушам, воскликнул Орленко. - Феликс
Эдмундович, как же это? Да я всю жизнь за Советскую власть...
- Судить, - жестко повторил Дзержинский. - И знаете что, Орленко?
Обвинителем на этом суде буду выступать я.
Дзержинский тяжело поднялся со стула и медленными шагами вышел из
комнаты. Орленко, не отрываясь, смотрел на его немного сгорбленную спину: он
почувствовал, что Дзержинский разволновался и теперь будет долго и
мучительно кашлять. И вскоре из коридора до слуха его донесся глухой
прерывистый кашель...
Суд происходил в присутствии всех сотрудников ВЧК.
Сначала говорил Орленко.