"Иржи Марек. Тристан, или о любви" - читать интересную книгу автора

скрыто сейчас под штукатуркой.
- Фреска Хиле, - с улыбкой добавил Ян Томан, возвращая письмо в
дрожащие руки подпрыгивающего от нетерпения старика.
- Прошу вас, не говорите так! Я недостоин и никогда не буду достоин
такой чести! Помог кусок той штукатурки, что отвалился в прошлом году.
Именно он привлек мое скромное внимание к этой фреске. Она и вправду есть...
Неизвестно пока, в каком состоянии. Может, уже окончательно разрушена и
штукатурка отвалилась как раз там, где сохранилось совсем немного, а
остальное давным-давно уничтожил пожар... Вы сами знаете, ведь мы об этом не
раз говорили, наш дом, вероятно, значительно перестраивался. Вот и та старая
передняя не сохранилась, какая жалость! А она ведь там была, остался же
фундамент колонны в боковой стене коридора. Знаете, из-за нее я даже зашел к
нашей досточтимой соседке, пани Гронковой, особе, между нами, довольно
противной, но, разумеется, в ее квартире нет и следов колонны. Вот было бы
славно, если б высшие силы приняли решение выселить эту бабу, потом снесли
бы стену ее квартиры, и тогда колонна явилась бы во всей своей красе! Ибо,
судя по всему, эта фреска украшала стену над готической аркой со стороны
сада, от которого, как видите, уже не осталось ни деревца!
Пана Хиле, одержимого мечтой о возвращении всем домам их первозданного
вида, довольно мало заботило, куда при этом денутся живущие в них люди. Он
был из той категории энтузиастов, кто компенсирует любовью к старым вещам
ненависть к человечеству в целом. Он был непоколебимо уверен, что люди из-за
своей беспредельной жестокости и по непростительной глупости уничтожили
старые памятники, приспособив их к собственным нуждам, вместо того чтобы
самим приспособиться к сокровищам старины.
Вот почему Томану пришлось охладить неуемный пыл пана Хиле:
- Дорогой сосед, насколько мне известно, таким учреждениям, вроде
отдела охраны памятников и тому подобным, требуется довольно много времени,
чтобы перейти от писем к делу и от вежливой признательности за благородный
интерес к памятникам старины к самому процессу реставрации. Тут тебе и план,
и материалы, и бухгалтерский баланс, и строительные мощности - господи, да
всего не перечесть. Вы уже видите дом, украшенный великолепной фреской, а у
них на уме общегосударственные проблемы и дыры в бюджете, что, понятно, вещи
совершенно разные.
- Все это так, мой дорогой, но представьте, что было бы со мной, если
бы они ответили, что им нет никакого дела до нашего письма! Сидел бы я
понурясь и, уж конечно, не побежал вам навстречу. А они написали:
"Необходимо немедленно провести работы по сохранению памятника старины". Как
великолепно сказано! Это настолько невразумительно, что вселяет в меня самые
смелые надежды.
Пан Хиле с чувством пожал Томану руку и тут же предложил посидеть
где-нибудь за стаканчиком вина, а поскольку в этом деле он был знатоком, то
они отправились в заведение под названием "У короля брабантского".
Туда, правда, надо было карабкаться вверх по крутой улочке, и старому
пану пришлось изрядно попыхтеть. Но когда наконец они уселись за крепкий
старый стол, то разом, как по команде, сдвинули стаканы.
- Выпьем за то, чтобы у нас под рукой всегда был подходящий к случаю
бланк! - улыбнулся Томан. - Ведь это же чистая случайность, что я работаю в
учреждении, на бумагах которого стоит штамп "Институт министерства
культуры".