"Юлий Марголин. Путешествие в страну Зе-Ка (Мемуары)" - читать интересную книгу автора

УРБ!" (учетно-распределительное бюро). Явился зав. УРБ, одетый в
серо-мышиный костюм, как полагается заключенному, и в хорошие сапоги, что
уже свидетельствовало о высоком положении в лагере. Начальник лагпункта
тут же обругал его звучно и семиэтажно, за опоздание. Зав. УРБ вытащил
списки и начал вызывать по одному. Мы проходили в помещение вахты, где
стрелки ВОХРа проверяли наши вещи и пропускали на территорию лагеря. Потом
развели нас на ночлег.
Мы шли по улице. Стемнело. С обеих сторон чернели лагерные избы. Тонкий
писк приветствовал нас. - "Смотрите, смотрите!" - Это бежали нам под ноги,
шмыгали по всем направлениям огромные.лагерные крысы. Крыс такой величины
и смелости мы еще никогда не видели. Недаром не было в лагере кошек: крысы
бы их съели. В бараке пахло затхлостью и сыростью. Мы вошли по истлевшим
ступеням в темные большие сени. Дверь висела на одной петле. Из сеней
четыре двери вели в четыре помещения, каждое человек на 30-40, с
двухярусными нарами. Ничего, кроме голых досок. В окнах половина стекол
была выбита. Не было освещения.
На дворе уже выстраивалась очередь под окном кухни, и наш вожак (мы все
еще держались группами, как рассадили нас по вагонам в Пинске) побежал
узнавать насчет кормежки. Хлеб выдали нам с утра, теперь полагались суп и
каша. Выдача замедлялась, так как нехватало мисок на 650 человек. Мы поели
уже в темноте и легли не раздеваясь.
Мы еще не верили, что это конец нашей дороги. Бараки выглядели, как место
привала, а не человеческое жилье.
Ночью разбудил нас отчаянный вопль.
Мы повскакали с мест: кричали за стеной, в соседнем помещении. Прибежав
туда, мы застали дежурного с фонарем и вокруг него толпу в панике. Что
случилось?
Это был "крысиный бунт".
Новоприбывшие не знали, что на ночь нельзя оставлять хлеба на виду или
даже в сумке. Ночью обрушились на них крысы, вылезли из всех щелей,
гонимые свирепым голодом, почуяв человеческое тепло, хлеб, крошки,
остатки, запах еды... Крысы не испугались людей, кинулись на нары - и
тогда люди испугались крыс. Кто-то проснулся и увидел огромную крысу на
своей груди. Он дико крикнул, как маленький: "Мама!" - и это привело к
повальной истерии. Нервы не выдержали. Напряжение последних недель, испуг,
который месяцами нарастал в этой зеленой молодежи, в тюрьме и на этапе, -
разрешились нечеловеческим, сумасшедшим криком, плачем. Сотни людей
бесновались и кричали: "Щуры! щуры! - заберите нас отсюда! Мы не хотим
здесь оставаться!" -
Стрелки ВОХРа сбежались со всего лагеря. Когда дежурный узнал, что поляки
испугались крыс, он просто остолбенел от изумления. Он не мог этого
понять. Стрелки хохотали. Дежурный успокаивал нас как детей.
- Вы привыкнете! - сказал он. - Ведь это не опасно. Разве у вас в Польше
не было крыс?
И он был прав. Мы привыкли. Через 3 месяца я так привык к крысам, что они
могли танцевать у меня на голове. Я только поворачивался во сне на другой
бок и сгонял их рукой с тела или с лица.

2. СОРОК ВОСЬМОЙ КВАДРАТ