"Юлий Марголин. Путешествие в страну Зе-Ка (Мемуары)" - читать интересную книгу автора

Пройдя вахту, мы попадаем на улицу. Справа и слева - строения. Вот -
лагерное "строительство": торчат срубы, лежат круглые ровные бревна.
Строят два новых барака. Один - жилой, для прибывающих з/к, в другом будет
"центральный изолятор"
для отделения, т. е. тюрьма в тюрьме. Прямо против вахты - банька, ветхая
покосившаяся избушка, при ней прачечная. Здесь улица делает изгиб. Направо
стоит хлеборезка и пекарня. По левой стороне вещ-каптерка, при ней
сапожная и портняжная мастерская. Дальше крошечный "стационар" - больничка
на 8-10 кроватей. На пригорке стоит новый чистый домик. С одной стороны он
огражден колючей проволокой. Там помещаются женщины, которые среди
мужского населения должны особо охраняться. С другой стороны того же
барака находится продкаптерка (склад продовольствия), и там же "ларек".
Заключенные иногда имеют возможность купить по "коммерческим" ценам, что
окажется в ларьке, но по большей части он пуст, и лучше на него не
надеяться.
Улица поворачивает еще раз. Справа и слева - жилые бараки, каждый человек
на 150, а среди них "клуб", с культурно-воспитательной частью, кухня,
барак АТП (административно-технического персонала). Барак этот населен
лагерной аристократией - бригадирами, десятниками, конторщиками. В конце
улицы - контора, которая в других лагерях называется иногда "штаб": там
помещаются бухгалтерия и администрация лагеря, кабинет начальника. Против
конторы - амбулатория, она же Санчасть, домик с сенцами и 3 комнатками,
где принимают и лечат и где живут заключенные врачи, сестры, санитары и
лекпомы. Тут кончается лагерь: дальше запретная зона и забор. Если
спуститься с пригорка, на котором стоит амбулатория, то за ней по тропинке
можно дойти до заборика с запертой калиткой: внутри лачуга плачевного
вида, которая выглядит как необитаемая и всеми забытая развалина. В ней
одно крошечное оконце с пыльным стеклом, темным от грязи и густой паутины.
Это ШИЗО - иначе штрафной изолятор - или попросту карцер, куда сажают
заключенных по приказу начальника лагпункта. В Архангельской области
лагерники называют ШИЗО по-своему: "кур".
Впрочем, за куром - где начинается сплошное болото - стоит на отлете еще
сарайчик. Это "кипятилка" - один из жизненных центров лагпункта. Внутри
печь, куда вмазано два или три огромных котла. Кипятилка топится днем и
ночью, и когда лагерь уже спит, на пустыре, где стоит этот сарайчик,
пылает огонь, и в раскрытых дверях мечутся полунагие фигуры кипятильщиков.
Обеспечить кипятком тысячу человек - важное и ответственное задание. На
рассвете, в 6-ом часу утра, а зимой еще затемно, тянутся из всех бараков в
кипятилку дневальные с деревянными тяжелыми ведрами - и горе кипятильщику,
если до выхода на работу или по возвращении из лесу озябшие и промокшие
бригады не получат кипятка, который русские люди со всей серьезностью
называют "чай". Такой неисправный кипятильщик будет исколочен своими
товарищами, а начальством обруган, снят с работы, посажен в карцер, а
потом выслан "на общие работы".
Последнее - самое страшное для человека, принадлежащего к лагерной
обслуге. "Пойти в лес" - эта угроза висит над каждым, кому посчастливилось
устроиться на работу в лагобслуге, и чем лучше он устроен, тем страшнее
эта угроза. Социальное неравенство нигде не выступает в Советском Союзе
так обнаженно, как именно в лагере, где разница между завкухней или другим
"завом" - и обыкновенным з/к, которого каждое утро гонят в лес, больше,