"Анатолий Мариенгоф. Циники" - читать интересную книгу автора

серьезно:
Это все оттого, Гога, что ты не кончил гимназию.
Гогины обиженные губы обижаются еще больше. - Только подлецы, Ольга,
во время войны могли решать задачки по алгебре. Прощай.
- Прощай, цыпленок.
Он протягивает мне руку с нежными женскими пальцами. Даже не пальца-
ми, а пальчиками. Я крепко сжимаю их:
- До свидания, Гога.
Он качает головой, расплескивая золото топленых сливок:
- Нет, прощайте.
И, выпячивает розовые, как у девочки, обиженные губы. Мы целуемся.
- До свидания, мой милый друг.
- Для чего вы меня огорчаете, Владимир Васильевич? Я был бы так
счастлив умереть за Россию.
Бедный ангел! Его непременно подстрелят, как куропатку.
- Прощайте, Гога.

10
На Кузнецком Мосту обдирают вывески с магазинов. Обнажаются грязные,
прыщавые, покрытые лишаями стены.
С крыш прозрачными потоками стекает желтое солнце. Мне кажется, что я
слышу его журчание в водосточных трубах.
- При Петре Великом, Ольга, тут была Кузнецкая слобода. Коптили небо.
Как суп, варили железо. Дубасили молотами по наковальням. Интересно
знать, что собираются сделать большевики из Кузнецкого Моста?
Рабочий в шапчонке, похожей на плевок, весело осклабился:
- А вот, граждане, к примеру сказать, в Альшванговом магазине бур-
жуйских роскошней будем махру выдавать по карточкам.
И, глянув прищуренными глазами на Ольгины губы, добавил:
- Трудящемуся населению.
Предвечернее солнце растекается по панелям. Там, где тротуар образо-
вал ямки и выбоины, стоят большие, колеблемые ветром солнечные лужи.
- Подождите меня, Владимир.
- Слушаюсь.
- В тридцать седьмой квартире живет знакомый ювелир. Надо забросить
ему камушек. А то совсем осталась без гроша.
- У меня та же история. Завтра отправляюсь к букинистам сплавлять
"прижизненного Пушкина".
Ольга легкими шагами взбегает по ступенькам.
Я жду.
Старенький действительный статский советник, "одетый в пенсне", тор-
гует в подъезде харьковскими ирисками.
Мне делается грустно. Я думаю об улочке, на которой еще теснятся
книжные лавчонки.
Когда-то ее назвали Моховой. Она тянулась по тихому безлюдному берегу
болотистой речки Неглинной. Не встречая помехи, на мягкой илистой земле
бессуразно пышно рос мох.
Вышла Ольга.
- Теперь можем кутить.
Она покупает у действительного статского советника ириски.