"Мариво. Удачливый крестьянин " - читать интересную книгу автора

глаз, она изо всех сил сжимала мои руки, но не могла выговорить ни слева;
правда застревала у нее в горле.
Но я так утешал ее и так настойчиво уговаривал во всем сознаться, что
она наконец сдалась.
- Можно ли довериться тебе? - прошептала она.
- Неужели вы сомневаетесь? Да ну же, мадемуазель, смелее! - подбадривал
я ее.
- Увы, - вздохнула она, - я это сделала только из любви к тебе; в тебе
вся причина.
- Вот так так, - сказал я, разводя руками.
- Если бы не ты, я бы даже не взглянула на золото, да и на все
сокровища мира... Но я думала, что тебя привяжет ко мне роскошь, которую
сулил мне барин, что тебе приятно будет жениться на богатой; а что вышло? Я
просчиталась! Ты попрекаешь меня тем, что я сделала ради тебя, только ради
тебя!
Ее слова окончательно отрезвили меня. Конечно, ничего нового в них для
меня не было. Я и раньше знал, что произошло, и никаких разъяснений мне не
требовалось. Но странное дело! Услышав правду, я словно впервые ее уразумел
и был так поражен, будто мне сообщили неожиданную новость. Я мог бы
поклясться, что чувство мое к Женевьеве давно умерло, и я упоминал об этом
выше; но видно какая-то искорка еще тлела в моем сердце, раз горе ее меня
взволновало; однако едва она выговорила эти слова, как в то же мгновение все
окончательно погасло.
Я, впрочем, утаил от Женевьевы то, что во мне происходило.
- Увы, - сказал я, - все это весьма печально.
- Ах, Жакоб, - проговорила она, глядя полными мольбы глазами (и такие
красивые глазки могли рассчитывать на полное снисхождение; но мы иной раз
обходимся с красавицами куда суровее, чем с дурнушками), - неужели ты
обманул меня, когда уговаривал быть откровенней и обещал, что за это
помиришься со мной?
- Нет, - возразил я, - клянусь, я говорил искренне; но боюсь, мое
сердце смотрит на это иначе.
- О Жакоб, милый Жакоб, - вскричала она, - зачем же ему смотреть иначе?
Никто никогда не будет тебя любить, как я. Поверь, отныне я стану образцом
добродетели и благоразумия.
- Да, но к сожалению, - сказали, - благоразумие немного запоздало;
лекарь явился, когда больной уже помер.
- Значит, я теряю тебя! - вскричала она.
- Дайте мне время подумать, - сказал я. - Я должен достичь согласия с
моим сердцем, оно затеяло тяжбу против меня и сладить с ним будет нелегко.
Позвольте же мне удалиться, чтобы хорошенько подумать.
- Лучше бы ты сразу заколол меня кинжалом, - сказала она, - чем
оставлять в неизвестности и откладывать решение.
- Это невозможно, - возразил я, - я не могу так скоро разобраться в
своих чувствах. Однако терпение. Ответ придет сам собой, и с ним, возможно,
приятные вести; подождите немного, моя красавица. А теперь прощайте, не
тревожьтесь, и да поможет нам обоим господь!
Итак, я ушел, оставив ее в тревожном ожидании и, по правде говоря,
стыдясь, что поддерживаю в ней напрасную надежду; но мне не терпелось
поскорее от нее уйти; я вошел к себе в комнату с твердым решением бежать из