"Олег Маркеев. Угроза вторжения " - читать интересную книгу автора

- Попьешь, потом ищи тебе туалет, да? - подколол его Гаврилов.
- Не хрен подкалывать, Никита! - Подседерцев тяжело откинулся на
спинку сиденья. - На душе муторно.
- После вчерашнего?
- Уймись, говорю! Где твой казачок засланный? Жить он у них там решил,
что ли?
Прошел почти час, как в особняк, занимаемый МИКБ <Международный
инвестиционный коммерческий банк.>, вошел человек Гаврилова. Он должен был
открыть счет для своей фирмы, переведя на него крупную сумму, чем неминуемо
должен был заинтересовать руководство банка, переживавшего нелегкие
времена. Это был лишь незначительный эпизод в многоходовой комбинации, но,
заглотив наживку, банк был обречен. Подумав об этом, Подседерцев суеверно
сжал кулак.
- Скоро появится. - Гаврилов нажал кнопку, и опять между водителем и
ними встало черное полупрозрачное стекло.
- Видал, как Лужков развернулся?! - Подседерцев ткнул пальцем в
боковое стекло. Машина была припаркована на углу Кропоткинской. Сразу в
нескольких углах остова будущего Храма вспыхивали яркие гирлянды
электросварки. С бульвара то и дело на стройку въезжала череда грузовиков,
поток разношерстных легковушек послушно замирал, пропуская оранжевые
тяжеловозы. - Ударная стройка первой капиталистической пятилетки!
- Кого на царствие венчать собрались? Неспроста же так гонят, будто
Дворец съездов к очередному историческому заседалищу.
- Историю знать надо, чудило. То, что ты имел в виду, делалось в
Успенском.
- Ага, а на Красной площади Петька головы рубил, а при Усатом там
демонстрации трудящихся гарцевали. Иные времена, иное использование
памятников культуры. Тем более, в Успенский бояре по ранжиру входили и было
их - по пальцам перечесть, а нынешних только в таком огромном и разместишь,
и то еле влезут, если халявщики прорвутся.
- Никита, слухи все это. Уж кто-кто, а я бы первым знал, - отмахнулся
Подседерцев.
- Само собой, Служба Охраны Президента! - Гаврилов изобразил на лице
немое восхищение.
- Нет у меня настроения... - Подседерцев не успел закончить, в рации
пискнуло, потом чей-то голос резко бросил: "Объект вышел. Третий,
принимай!"
- Завертелось! - потер ладони Гаврилов.
- Можем ехать?
- Не, погоди! Я специально тебя привез на эту хохму посмотреть. -
Гаврилов опустил затемненное стекло. - Смотри через лобовое. Вон наш
казачок чешет.
Подседерцев подался вперед, вглядываясь в фигуру молодого мужчины,
кутавшегося в плащ, хлопающий полами на резком ветру. Гаврилов, любитель
циничных шуток, прозвал его казачком засланным, вспомнив фразу из
советского боевика "Неуловимые мстители". Прозвище настолько точно
соответствовало функции молодого человека в предстоящей операции и так
выражало едва скрываемое презрение, испытываемое к нему Гавриловым, что
прозвище само собой стало оперативным псевдонимом.
- Дохлый он какой-то, - как бы разочарованно протянул Подседерцев. -