"Олег Маркеев. Угроза вторжения " - читать интересную книгу автора

- У меня - нет, - сказал Максимов.
- Разве вас не интересует, чем мы с Кротовым будем заниматься? -
Журавлев поиграл тяжелым портсигаром. Лучик света разбился о его гладкую
поверхность, и солнечный зайчик больно кольнул Максимова в глаз.
Он зажмурился и, воспользовавшись паузой, попытался настроиться на
Журавлева. Перед внутренним взором отчетливо, как на цветном снимке, всплыл
образ этого человека. Максимову показалось, что от живота Журавлева идет
бордовое свечение. Он сосредоточился, источник нездорового свечения был в
верхней трети брюшины. "Болен. Смертельно болен", - понял Максимов. Через
мгновение в мозгу само собой всплыло жестокое, как приговор - рак.
- Господин Гаврилов уже ввел меня в курс дела. Я должен всегда быть
рядом и выполнить любой приказ. Мне этого достаточно. - Он говорил
медленно, тщательно контролируя интонацию, чтобы ненароком не выдать
знание, смертельное знание о Журавлеве. - Чем вы конкретно занимаетесь,
интересует меня только с точки зрения вашей безопасности. Чем опаснее дело,
тем больше у меня головной боли.
- Неплохой ответ, - кивнул Журавлев. - Вне зависимости от того, что
сказал вам Гаврилов, я хочу, чтобы вы знали - дело у нас весьма опасное.
Предстоит получить старый долг от весьма могущественного человека. Это не
банальное вышибание долга. Работать будем нестандартно. Все, что вы увидите
и услышите, является коммерческой тайной.
- Со всеми истекающими и, кх-м, подтекающими, - встрял Гаврилов. -
Видишь ли, Максим, в силу некоторых соображений мы решили отказаться от
развернутой охраны. Ну, знаешь, такие качки в черных очках... Возможно,
охраной дело не ограничится. Не исключено, придется пару раз выполнить
некоторые щекотливые поручения. Нам нужен, так сказать, и кузнец, и жнец, и
на дуде игрец. Сложно, но именно поэтому я тебе положил тройной оклад.
"Уже начали меня делить! - улыбнулся про себя Максимов. - Все знают,
что первый, кто тебя пристрелит по приказу хозяина - твой телохранитель.
Журавлев из бывших конторских, сразу видно. Соответственно, понимает, что
Гаврилов в лучших кагэбэшных традициях обязал меня стучать на
непосредственного руководителя. Итак, я стучу на Журавлева, а кто-то,
скорее всего Стас, будет стучать на меня. Короче, тут не соскучишься!"
- К секретам мне не привыкать. - Максимов посмотрел на Журавлева и по
его реакции понял, что с данными на охрану тот уже ознакомлен. - Силовой
игры никогда не боялся, но лучше до нее не доводить. - Это уже адресовалось
Гаврилову.
- Вы из кадровых военных, так я понял, - подал голос молчавший до
этого Кротов.
- Да, - кивнул Максимов. "Странно, что этого оставили в неведении.
Запомним".
Чтобы лучше понять человека, не вдаваясь в дебри современной
психологии, Максимов использовал способ, известный еще на заре
человечества, - тотем. Тотемобраз зверя, черты которого несет в себе
человек. Индейцы называли самого мудрого Великим змеем, а уверенного в
своих силах - Большим медведем. Принцип был прост, главным было - подметить
в человеке характерную черту, роднившую его с миром природы, и человек
становился понятным, а его поступки легко предсказуемыми, потому что не
может быть в человеке больше, чем заложила природа.
Журавлев напомнил ему медведя-сидуна, не успевшего залечь в берлогу и