"Олег Маркеев. Оружие возмездия " - читать интересную книгу автора

подписал бумаги на политическое убежище. Толстовский фонд за него уже
поручился и принял на себя обязательства полгода кормить-поить и оплачивать
жилье.
- Серьезно? - не поверил Максимов.
- У них с этим делом серьезно. - Карина подперла кулачком щеку. - Они
после Парижской коммуны приступами совести страдают и всех политических к
себе без вопросов пускают. Либерите, эгалите, фратените, мэрд!- Она
неожиданно с чистым французским произношением перечислила триединый символ
демократии, добавив от себя непечатное слово. - Слушай дальше. Дымов
похмелился. Включил телевизор и увидел танки на Арбате. Выпил от удивления и
опять ушел в нирвану. Растолкали его те же ажаны с толстовским дедом. Менты
долго извинялись, а дед переводил. Оказалось, переворот уже кончился, а
бумаги ушли по инстанциям. Остановить бюрократическую машину сложно, но
можно. Если Дымов письменно подтвердит желание вернуться в демократическую
Россию. Ara! - Она затянулась папиросой, медленно выпустила дым через
сложенные трубочкой губы. - До сих пор ждут. Хохма в том, что остальные
братья художники еще неделю пили на какой-то ферме под Парижем и проворонили
такую халяву. А Дымов на запой остался в Париже, чем и заслужил вид на
жительство.
Она первой не выдержала. Серьезная мина на лице сменилась открытой
улыбкой. Смех вышел чуть взвинченным, чувствовалось, что выкуренное уже
ударило в голову
Максимов, отсмеявшись, закурил свою сигарету, чтобы перебить смесь
анаши и сандала, витавшую в подвале. Того, что надышался наркотическим
дымом, не боялся. При известной практике можно подавить действие и более
сильных препаратов.
- Зачем же ему мастерская в Калининграде? - спросил он.
- Полгода назад Дымова потянуло в родные края. - Карина указала на
потолок. - Там его папаша до сих пор живет. Тот еще ариец. - Она щелкнула
себя по горлу. - А здесь студию соборудовали.
- А ты калининградка? - Максимов вспомнил, что она употребила старинное
название района - Понарт.
- Москвичка. - Она произнесла это именно так, как обычно произносят
рожденные в Москве.
Карина раздавила в пепельнице окурок. С неудовольствием посмотрела на
бутылку. Надкусила яблоко. Остановившимся взглядом уставилась на свое фото
на стене.
Губы, блестящие от яблочного сока, вдруг совершенно по-детски дрогнули.
"Рановато тебе, девочка, подругой вольного художника
становиться",-подумал Максимов.
- С Дымовым в Москве познакомилась?
- Не-а,-заторможенно отозвалась Карина. -В Париже. Полтора года назад.
Жила я там. Случайно встретились.
Максимов с трудом привык, что пионерского возраста подростки без
придыхания называют столицы, где довелось не то что побывать, а пожить.
Прикинул, чем могла заниматься в Париже Карина.
- Парле франсе? - вдруг на хорошем французском спросила она.
- Нет. Английский, испанский.
- Счастливчик,-вздохнула Карина.-А меня с четырнадцати лет заперли в
пансион.