"Олег Маркеев. Хроники Нового Средневековья" - читать интересную книгу автора

бросала на абордаж, нужна была именно она, чтобы вскочить, красиво, как
Френсис Дрейк, отдать честь и , вышибив пинком дверь, вывалиться в ночь, к
чертям собачьим. И Капитан продолжал сидеть, тупо глядя в кружку, где на
самом донышке плескались остатки джина.
И дождался...
Нежно тренькнули колокольчики, тихо и жалобно, словно задел их ветер. В
прокуренном, как преисподня, кабаке, разом стих гвалт.
Капитан сидел спиной к залу, но знал, что сейчас все уставились на
сцену, где в луче света застыла фарфоровая девушка. Ее имя Капитан, да и
никто в кабаке, не мог выговорить без запинки, а звучало оно так же жалобно
и тонко, как звон стеклянных колокольчиков. Никто не знал, из какого
королевства, затерянного в джунглях Юго-восточной Азии, появилась эта тонкая
и хрупкая, как фарфор династии Мин, девушка. Здешним было всегда наплевать,
откуда ты прибыл и куда уходишь, если остался, то остаешься навсегда. А коли
сидишь намертво пришвартованный к берегу, то какая, к черту разница, кем ты
был там, за семью морями.
Перезвон сделался ритмичней, агрессивней, словно из-за дальних холмов
накатывалась конница узкоглазых, бешенных воинов. Народ одобрительно
загудел. Начинался фирменный номер кабака "Якорь вам в задницу". Тайский
стриптиз с последующим поеданием банана непотребным местом. Каждый вечер и
каждый раз на бис. В исполнении фарфоровой принцессы неизвестного
королевства.
Капитан поперхнулся. Первая волна злой силы всколыхнулась внутри. И
покатилась, как вал, предвещающий большой шторм. Но не в ноги, а в голову.
Ударила, вышибив злые искры. Взгляд Криса вновь сделался, как абордажные
крючья. Он намертво вцепился им в Капитана и не отпускал, все глубже и
глубже вонзая каленые острия в самое нутро. Крису, в общем-то, было глубоко
плевать, у него была каравелла, был перстень с тамплиерским крестом и была
та, ради которой он уходил в море, ее именем он назовет первый же остров и к
ее ногам бросит все дары Обетованной земли, лежащей там, где заходит солнце.
У Капитана не было ничего.
За спиной мерзко загоготал Бург, похабный смех подхватили два его
брата. У них был повод ржать и чувствовать себя хозяевами жизни: их фелюга,
до краев загруженная контрабандным опием, только вчера встала под разгрузку
у причала.
Капитан поморщился, таким беспощадным сделался взгляд Криса.
Еще секунда и будет поздно, понял Капитан, еще секунда, и под этим
взглядом он превратиться в грязного спившегося бича, останется только
выпрашивать на опохмелку, собирать бычки у входа в кабак и мечтать поскорее
сдохнуть.
Он не стал допытываться, как Крис прочел в его сердце то, что удавалось
прятать от всех. Прочел, так прочел. В конце концов, оба они были
капитанами. И если ты капитан, пусть твое корыто и стоит на вечном приколе в
самом гнилом углу бухты, порядок на борту устанавливаешь ты. И любишь ту,
что выбираешь сам.
Капитан медленно выцедил остатки джина. Угли вспыхнули хорошо, злым
бесцветным огнем. Чтобы горели еще ярче, он разрешил себе вспомнить, что уже
сорок дней, как нет с ним Партизана. Вечно патлатый, жилистый и злой, он,
наверняка, сейчас в раю, в самом дальнем его закоулке, где Господь прячет от
бледных праведников таких же святых безумцев. Сидит, должно быть, и светлея