"Олег Маркеев. Хроники Нового Средневековья" - читать интересную книгу автора

зачать законного наследника и десяток бастардов и тихо дожидаться смерти.
- Да идите вы все к чертовой матери, ублюдки! - неожиданно для себя
заорал принц в зловонную мокрицу толпы, копошащуюся внизу.
В ответ тысячи глоток восторжено взревели:
" Да здравствует Король Вольдемар Второй, ура! У-ра- а -а !"
Грохнули пушки, и небо взорвалось миллиардом горящих звезд.
И тогда, впервые со дня смерти отца, Принц заплакал.

Лилькин палач

Уйдя на покой, Палач превратил поздний ужин в ежедневный ритуал. От
поросенка к кролику в молоке, от полудюжины рябчиков к паштету из гусиной
печени с трюфелями, и так далее, вплоть до крендельков с маком, доставленных
прямо к столу еще теплыми из пекарни матушки Эльзы.
И вино шло своим чередом: пино нуар сменял бургундское, затем наступал
черед шато, и под крендельки открывалась бутылка игристого кипрского.
В этот вечер, макая предпоследний кренделек в молодое вино, Палач думал
о смерти.
Город отказался от его услуг. В моде был гуманизм и прочая ересь
просветителей. В Конвенте и кабаках с пеной у рта доказывали необходимость
отмены смертной казни. Добились своего, проголосовали и отменили. Правда,
перед голосованием для пущей безнаказанности велели Палачу снести головы
Монарху и всей его семье. Палач выполнил свою работу на совесть. Потом вытер
меч, плюнул на помост, забрызганный монаршей кровью, и ушел, провожаемый
улюлюканьем враз осмелевшей толпы.
Было это лет десять назад. С тех пор смерти в жизни горожан не стало
меньше. Как выяснилось, она не подчиняется декретам Конвента. Она все также
исправно собирала дань. Просто растеряла весь былой аристократизм и
сакральность, стала мерзкой и жалкой, как наводнившие город нищие.
Каждое утро с улиц подбирали трупы, вылавливали в заросших тиной
каналах, находили в закоулках городского парка, выгребали кровавое месиво из
разгромленных кабаков. Смерть не щадила никого: изуродованных мертвецов
выносили из лачуг и роскошных особняков, наспех перестроенных согласно
прихотливому вкусу новой знати. Палач специально ходил посмотреть на
несколько новоявленных трупов. Даже топорной работой это было сложно
назвать. Нынешние любители кромсали, рубили, дробили и пыряли кто как умел.
В доброе старое время даже умершие под пытками на дыбе Палача выглядели куда
пристойнее.
Печальные мысли прервал стук в дверь. Палач нехотя встал, взял лампу и
пошел открывать. Большой охотничий нож остался лежать на столе. Смерти Палач
не боялся.
На крыльце стояли четверо. Загомонили все разом. Больше всех старался
самый маленький, черный и вертлявый, как бес. Подкручивал тоненькие усики и
резко проводил ребром ладони по острому кадыку.
Сначала Палач подумал, что они хотят прикупить вина, не хватило
ребятам. Но внимательнее прислушавшись к словам вертлявого, чуть не выронил
лампу.
- Повтори. Только не все хором. Пусть говорит этот. - Палач ткнул
вертлявого пальцем. Тот покачнулся, расплылся в пьяной улыбке и чуть было не
свалился с крыльца. Спас толстяк, вовремя подперев его мощным пузом.