"Олег Маркеев. Хроники Нового Средневековья" - читать интересную книгу автора Одним ударом он снес голову девушке и загасил дрожавший язычок свечи...
... Назад возвращались молча. В машине было душно от табачного дыма и жарко от притертых друг к другу тел. На выезде на Кольцевую их подрезала белая "девятка". Чернявый выматерился, дал по тормозам и рванул рычаг переключения скоростей. Но было уже поздно. Из "девятки" выскочили двое. Заряд картечи разнес в дребезги лобовое стекло. В лицо Палачу ляпнулся горячий липкий комок. Закрывавшей ему обзор кучерявой головы вертлявого не было. Были плечи, а головы не было. Палач зарычал и всем телом навалился на дверь. Он услышал, как громко щелкнул передернутый затвор " Ремингтона". " Поздно! - мелькнуло в голове. - Меч в багажнике. Слишком поздно..." За несколько бесконечных мгновений до выстрела он успел себе представить, что сделает с его телом картечь, выплюнутая "Ремингтоном" почти в упор. " Боже мой, какое убожество!" - прошептал Палач. Пророк Он всегда знал, что по жизни его ведет Высшая сила. От этого жизнь не становилась прекрасней. Вряд ли что-нибудь может украсить это убожество. Но чувство защищенности, приобретенное в обмен на дар и обязанность пророчествовать, делало жизнь более-менее сносной. Вечером он ни с того, ни с сего принялся проповедовать на Королевской площади. Иногда на него находило такое, Высшая сила врубала пророческий дар мешка. Ересь, не ересь, это еще доказать надо, времена теперь другие, но находило э т о, как правило, в самом неподходящем месте. Фланирующая публика быстро сбилась в толпу, стоило ему лишь открыть рот и выдать первую притчу. Вторая, что-то там про двух мамаш, не поделивших ребенка, вышла особенно удачно, это он сам почувствовал. А о слушателях и говорить нечего. Что они открыли в себе, прослушав притчу, сказать трудно. Но результат был восхитительный. Купцы и менялы вдруг схлестнулись с патлатыми семинаристами. Бандитского вида подростки, не долго думая, приняли сторону своих вечных патлатых врагов. Гулявшие под ручку с горничными солдаты, вспомнив на чьи деньги они живут, как по команде, побросали подружек, намотали на кулаки ремни и бросились на защиту честных налогоплатильщиков. Меж бьющих, пинающих, кряхтящих, плюющихся зубами и кровью, как водится на массовых народных гуляниях, засновали подозрительные личности, срезая кошельки и выворачивая карманы. Пророк возвышался над беснующейся толпой и упивался силой собственного слова. "А еще говорят, что мысль изреченная есть ложь, ? c гордостью подумал он. ? Нет, так мордуются только за правду". Затянувшийся праздник устного народного творчества, как и следовало ожидать, был грубо прерван появлением наряда городской стражи. Так славно начавшийся вечерок закончился привычно и убого. Всех, кто мог откупиться, давно отпустили, и в жалкой каморке районного отделения городской стражи остались лишь трое: пьяный до бесчувствия купчик в дорогом |
|
|