"Олег Маркеев. Хроники Нового Средневековья" - читать интересную книгу автора

Шут осторожно пошевелился, сидеть было не удобно, а хватка у Партизана
была мертвой, руки тонкие, но жилистые и сильные, как у акробата.
Партизан вздохнул и вдруг низко, почти шепотом затянул:
- Венсеремос, венсеремос!
Он медленно поднимал голову, голос его становился все громче и громче.
Песня латиноамериканских партизан вырывалась на свободу из охрипшего горла,
билась о стены комнаты, натыкалась на стеллажи книг, дробилась о хрустальные
подвески люстры и, подхваченная струей свежего воздуха, вылетала в окно,
распугивая голубей, кружащих над кафедральной площадью.
Партизан закинул голову вверх, лицо его, иссеченное шрамами и ранними
морщинами, светилось, как ладонь, закрывающая от ветра язычок свечи. Из-под
плотно сжатых век сочились слезы. Святые слезы еретиков и мятежников.
Капитан засопел и оттолкнул кресло. Шут вскочил на скамью и принялся
дирижировать. Второй куплет песни ударил мощно, как гром пушки, возвещающий
начало новой жизни.
- Эх - ма, живем, камарадос! - заорал Партизан, схватил со стола пустую
бутылку и швырнул в окно. Не успела он исчезнуть из поля зрения, как ее
догнала пуля, выпущенная умелой рукой. - Еще! - скомандовал Партизан, быстро
перезаряжая пистолет.
Капитан метнул две бутылки разом, Партизан одним выстрелом раскрошил
обе.
- Еще!!
- Гуляй, братишки! - Капитан схватил любимую тарелку, единственную, что
осталась в живых от китайского сервиза, половину побили при контрабандном
вывозе из Поднебесной, вторую доколотили уже здесь. - Якорь мне в задницу, я
еду с вами! Еду!!
Дверь затряслась от мощных ударов, потом жалобно скрипнули петли, и она
рухнула, подняв в воздух облако пыли и старые газеты.
Штабс-капитан гвардейцев строевым шагом вошел в комнату. В полной
тишине противно поскрипывала давно нечищенная кираса. Каску он держал под
мышкой, всю голову занимала огромная плешь, увенчаная черной изюминкой
бородавки. Ее штабс-капитан всегда стеснялся и в любую жару ходил по городу
в каске. Все знали, что только нечто уж совсем не укладывающееся в
штаб-капитанской голове могло заставить его снять с нее каску. Он смахнул с
плаща мелкое стеклянное крошево и укоризненно посмотрел на застывших на
своих местах друзей.
- Допрыгались, диссиденты проклятые. - В его голосе не было злобы,
только усталость.
- А что я такого сделал, господин штабс-капитан? - Шут решил, что
обратились к нему, из троих статью о диссидентстве удобнее было пришить
именно ему. Восемь лет на галерах, конечно, не сахар, но что не сделаешь
ради друзей. Да и на галерах шуты нужны, не всем же дано веселить народ.
- А вот что! - Штабс-капитан выковырял из плаща осколок зеленого
стекла. - Хорошо, что каска спасла. А будь на моем месте другой, а?
Непреднамеренное убийство! Статья восемь "прим". Четвертование или десять
лет исправительных работ.
- Ну и сажай, гнида, сажай! Всех не пересажаете! - Партизан рванул на
груди зеленую спецназовскую майку. На левой груди у него была татуировка Че
Гевары, на правой - Троцкого.
- Ты свой "иконостас" прикрой, - строго произнес штабс-капитан. -