"Габриэль Гарсия Маркес. Незабываемый день в жизни Бальтасара" - читать интересную книгу автора

- Отвечай!
Тот молча кусал губы.
- Монтьель... - прошептала жена.
Хосе Монтьель разжал руку и резко повернулся к Бальтасару.
- Жаль, что так получилось, Бальтасар, - сказал он. -
Прежде чем приступить к делу, надо было поговорить со мной.
Только тебе могло прийти в голову условиться с ребенком.
Лицо его вновь обретало утраченное было выражение покоя.
Даже не взглянув на клетку, он поднял ее со стола и протянул
Бальтасару.
- Сейчас же унеси и продай кому-нибудь, если сумеешь. И
очень тебя прошу, не спорь со мной.
А потом, хлопнув Бальтасара по спине, объяснил:
- Мне доктор запретил волноваться.
Мальчик стоял словно окаменев. Но вот Бальтасар с клеткой
в руке растерянно посмотрел на него, и тот, издав горлом
какое-то хриплое рычанье, похожее на собачье, бросился па пол и
зашелся криком.
Хосе Монтьель безучастно смотрел, как мать его
успокаивает.
- Не поднимай его, - сказал он. - Пусть разобьет голову
об пол. А потом подсыпь соли с лимоном, чтоб веселей было
беситься.
Мальчик визжал без слез; мать держала его за руки.
- Оставь его, - снова сказал Монтьель.
Бальтасар смотрел на мальчика, как смотрел бы на заразного
зверя в агонии. Было уже почти четыре. В этот час у него в доме
Урсула, нарезая лук, поет старую-престарую песню.
- Пепе, - сказал Бальтасар.
Он шагнул к мальчику и, улыбаясь, протянул ему клетку.
Мальчик вмиг оказался на ногах, обхватил ее по высоте почти
такую же, как и он сам, обеими руками и, не зная, что сказать,
уставился сквозь металлическое плетение на Бальтасара. За все
это время он не пролил ни одной слезинки.
- Бальтасар, - мягко вмешался Хосе Монтьель, - я ведь
сказал тебе: сейчас же унеси клетку.
- Отдай ее, - сказала женщина сыну.
- Оставь ее себе, - сказал Бальтасар.
А потом, обращаясь к Хосе Монтьелю, добавил:
- В конце концов, для этого я ее и сделал.
Хосе Монтьель шел за ним до самой гостиной.
- Не валяй дурака, Бальтасар, - настаивал он, пытаясь
его задержать. - Забирай свою штуковину и не делай больше
глупостей. Все равно не заплачу ни сентаво.
- Неважно, - сказал Бальтасар. - Я сделал ее Пепе в
подарок. Я и не рассчитывал ничего за нее получить.
Пока Бальтасар пробивался сквозь толпу любопытных, которые
толкались в дверях, Хосе Монтьель, стоя посреди гостиной,
кричал ему вслед. Он был бледен, а глаза его все больше
наливались кровью.