"Габриэль Гарсия Маркес. Добрый фокусник, продавец чудес" - читать интересную книгу автора

закипит медь труб, и от фейерверков сгорят ангелы, а от водки
погибнет мысль, и пусть придут канатоходцы и шлюхи,
скотоубойщики и фотографы, и все это за мой счет, дамы и
господа, потому что на этом кончилась дурная слава мне подобных
и наступило всеобщее примирение. Вот так, прибегая к
депутатским уловкам, я усыпляю вашу бдительность на случай,
если вдруг смекалка меня подведет и кто-нибудь из вас
почувствует себя после моего лечения хуже, чем до него.
Единственное, что я отказываюсь делать, так это воскрешать
мертвых, потому что они, едва открыв глаза, набрасываются с
кулаками на того, кто нарушил их покой, а потом все равно либо
кончают самоубийством либо умирают снова, уже от разочарования.
Сперва за мной ходила свита ученых, желавших убедиться в моем
праве заниматься тем, чем занимаюсь, а когда удостоверились,
что это право у меня есть, они стали пугать меня тем кругом
ада, где пребывает Симон Маг, и посоветовали мне остаток жизни
провести в покаянии, чтобы я стал святым, но я со всем
уважением, которого они заслуживают, ответил, что именно с
этого я в свое время и начинал. Ведь мне, артисту, не будет
после смерти никакой пользы от того, что я стану святым, и хочу
я только одного: жить и нестись очертя голову на этой
шестицилиндровой колымаге с откидным верхом, купленной у
консула морской пехоты вместе с шофером когда-то баритоном в
опере нью-орлеанских пиратов, с теперешними моими шелковыми
рубашками, моими восточными лосьонами, моими зубами из топазов,
моей парчовой шляпой, моими комбинированными, из кожи двух
цветов ботинками, хочу спать и впредь сколько пожелаю по утрам,
танцевать с королевами красоты и кружить им голову своим
почерпнутым из энциклопедии красноречием, и у меня не
затрясутся поджилки, если как-нибудь в среду, в первый день
сорокадневного поста перед пасхой, пропадут мои способности,
ведь для того, чтобы жить и дальше этой жизнью министра, мне
более чем достаточно глупого лица и бесчисленных лавок, которые
тянутся отсюда до мест по ту сторону сумерек, где те же
туристы, что прежде взимали с нас налог в пользу своего
военного флота, теперь лезут, расталкивая друг друга локтями,
за фото с моим автографом, за календарями, где напечатаны мои
стихи о любви, за медалями с моим профилем, за кусочками моей
одежды, и все это несмотря на то, что я, в отличие от отцов
отечества, не высечен из мрамора, не торчу днем и ночью верхом
на лошади и не обделан весь ласточками.
Жаль, что эту историю не сможет повторить злой фокусник, а
то бы вы убедились, что каждое слово в ней правда. В последний
раз, когда его видели, он уже растерял даже булавки, которыми
было приколото к нему его прежнее великолепие, а благодаря
суровости пустыни у него исчезла душа и перемешались в теле
кости, но два или три бубенчика в косе у него еще оставались, и
этого было больше чем достаточно, как-то в воскресенье он
появился снова в порту Санта-Мария-дель-Дарьен со своим
неизменным чемоданом, похожим на гробницу, только на этот раз