"Габриэль Гарсия Маркес. Добрый фокусник, продавец чудес" - читать интересную книгу автора

он не торговал противоядиями, а просил голосом, надтреснутым от
избытка чувств, чтобы морские пехотинцы расстреляли его на
глазах у всех, тогда он сможет продемонстрировать на себе
способность этого вот сверхъестественного существа воскрешать
людей, дамы и господа, и хотя у вас, которые столько времени
страдали от моих обманов и мошенничества, есть все основания
мне не верить, я клянусь вам костями своей матери, то, что вы
сегодня увидите, доподлинная правда, а не что-то из
потустроннего мира, и если у вас на этот счет остаются хоть
какие-нибудь сомнения, присмотритесь хорошенько и убедитесь,
что сейчас я уже не смеюсь как прежде, а с трудом сдерживаю
слезы. Можно представить себе, какое впечатление на всех
произвело, когда он с глазами, полными слез, расстегнул на
груди рубашку и похлопал там, где сердце, указывая этим смерти
самое лучшее место, однако морские пехотинцы, боясь оплошать на
глазах воскресной толпы, стрелять не стали. Кто-то, должно
быть, помнивший его прежние фокусы, куда-то сходил и принес ему
в жестянке несколько корней коровяка, которых хватило бы на то,
чтобы всплыли брюхом вверх все корвины3 в Карибском море, и он
схватил жестянку с такой жадностью, словно собирался их съесть,
и он на самом деле их съел, дамы и господа, только, пожалуйста,
не приходите в ужас и не спешите молиться за упокой моей души,
ведь умереть для меня все равно что сходить в гости. В этот раз
он повел себя честно, не стал, как актер на сцене, изображать
предсмертный хрип, а только слез кое-как со стола, выбрал на
земле, поколебавшись, самое подходящее место и с него, уже
лежа, посмотрел на меня как на родную мать, вытянул вдоль тела
руки и, все еще сдерживая свои мужские слезы, испустил
последний вздох, и столбняк вечности выкрутил его сперва в одну
сторону, а потом в другую. Да, это был единственный раз, когда
наука меня подвела. Я положил его в тот, с завитушками,
чемодан, куда я вмещаюсь целиком, заказал заупокойную службу,
эта служба, из-за того, что облачение на священнике было
золотое и в церкви сидели три епископа, обошлась мне в четыре
раза по пятьдесят дублонов, и я приказал возвести для него на
холме, овеваемом с моря самыми приятными ветерками, часовню, а
в ней была гробница, достойная императора, и на чугунной плите
заглавными готическими буквами написано, здесь покоится мертвый
фокусник, которого многие называли злым, посрамитель морской
пехоты и жертва науки, и когда я решил, что этими почестями
воздал должное его добродетелям, то начал мстить ему за
унижения, которым он меня подвергал, я воскресил его внутри его
бронированной гробницы и оставил там биться в ужасе. Это
произошло задолго до того, как порт Санта-Мария-дель-Дарьен
съели муравьи, но часовня с гробницей, ничуть от них не
пострадавшая, до сих пор стоит на холме в тени драконов, спящих
в ветрах Антлантики, и каждый раз, когда бываю в тех краях, я
привожу полную машину роз, и сердце у меня, когда я вспоминаю о
его добродетелях, разрывается от жалости, но потом я
прикладываю ухо к чугунной плите и слушаю, как он плачет среди