"Габриэль Гарсия Маркес. Счастливое лето госпожи Форбс (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Габриэль Гарсия Маркес.

Счастливое лето госпожи Форбс

Рассказ
c Copyright Перевод с испанского Ростислава РЫБКИНА
Форматирование и правка: Б.А. Бердичевский


К вечеру, вернувшись домой, мы увидели, что к косяку
входной двери прибита огромная морская змея, гвоздь пронзил ее
там, где кончалась ее голова, и змея была черная и мерцающая, и
казалась, с ее еще живыми глазами и острыми как у пилы зубами,
дурной ворожбой цыган. Мне только недавно исполнилось девять
лет, и теперь меня охватил ужас, сравнимый лишь с ужасом, какой
испытываешь в кошмарах, и я не мог произнести ни слова. А мой
брат, который был на два года моложе и сейчас нес наши
кислородные баллоны, маски и ласты, бросил их, страшно закричал
и помчался прочь. Когда госпожа Форбс, отставшая от нас,
услышала его крик, она была еще на каменной лестнице, которая,
извиваясь, поднималась по скалам от пристани к нашему дому;
бледная и встревоженная госпожа Форбс нас догнала, но увидев,
что пригвоздено к косяку, сразу поняла, чего мы так испугались.
Госпожа Форбс часто повторяла, что когда двое детей вместе,
каждый из них отвечает за себя и за другого, поэтому, услышав
крики моего брата, накинулась на нас обоих и стала отчитывать
за несдержанность. Быть может, потому, что она сама тоже
испугалась, но только не хотела этого сказать, она говорила
сейчас по-немецки, а не по-английски, как того требовал
заключенный с нею как с бонной контракт. Но едва отдышавшись,
она сразу вернулась к английскому, похожему в ее устах на стук
камешков, и к свойственной ей одержимости педагогикой.
- Это muraena helena(*1), - сказала нам госпожа Форбс, -
она так называется потому, что считалась у древних аллинов
священной рыбой.
Вдруг из-за кустов каперсов появился Оресте, местный
юноша, который учил нас с братом подводному плаванию. Маска у
него была сдвинута на лоб, на нем были крошечные плавки и
кожаный пояс с шестью разными ножами, потому что подводную
охоту он не представлял себе иначе как вплотную, тело к телу,
единоборство с морским животным. Лет ему было около двадцати, в
глубинах моря он проводил больше времени, чем на суше, и
казалось, что он сам морское животное с телом, всегда
вымазанным машинным маслом. Госпожа Форбс, когда увидела его
впервые, сказала моим родителям, что более красивого человека
невозможно себе вообразить. Но сейчас ему не помогла и красота:
ему тоже пришлось выслушать нотацию, только по-итальянски, за
мурену, которую он прибил к двери, чтобы напугать детей -
никакого другого объяснения этой выходке не могло быть. Затем
госпожа Форбс приказала, чтобы с почтением, которого