"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

так бросалось в глаза, что Хосе Аркадио Буэндиа освободил его
от обязанностей по лаборатории, решив, что он принимает алхимию
слишком близко к сердцу. Аурелиано не в пример отцу понял, что
горе брата не связано с поисками философского камня, однако ему
не удалось вырвать у Хосе Аркадио никаких признаний. Брат
утратил свою былую искренность. Его всегдашние дружелюбие и
общительность уступили место замкнутости и враждебности.
Терзаемый жаждой одиночества, отравленный ядовитой злобой ко
всему миру, он однажды ночью снова покинул свою постель, но не
отправился к Пилар Тернере, а смешался с толпившимися вокруг
цыганских шатров зеваками. Побродив возле разных хитроумных
аттракционов и ни одним из них не заинтересовавшись, он обратил
внимание на то, что не было выставлено для обозрения, - на
молоденькую цыганку, почти девочку, сгибавшуюся под тяжестью
своих стеклянных бус: красивее ее Хосе Аркадио еще в жизни
никогда не видел. Девушка стояла в толпе, созерцавшей печальную
картину - человека, который ослушался родителей и был за это
превращен в змею.
Хосе Аркадио даже не посмотрел на беднягу. Пока толпа
вопрошала человека-змею о грустных подробностях его истории,
молодой Буэндиа протолкался в первый ряд к цыганке и встал у
нее за спиной. Потом прижался к девушке. Она попыталась
отодвинуться, но Хосе Аркадио еще сильнее прижался к ней. Тогда
она почувствовала его. Застыла на месте, дрожа от удивления и
испуга, не веря своим ощущениям, наконец обернулась и с робкой
улыбкой взглянула на Хосе Аркадио. В эту минуту двое цыган
сунули человека-змею в клетку и отнесли в шатер. Цыган-зазывала
объявил:
- А теперь, дамы и господа, мы покажем вам страшный
номер - женщину, которой каждую ночь в этот самый час сто
пятьдесят лет подряд будут отрубать голову в наказание, ибо она
видела то, чего не должна была видеть.
Хосе Аркадио и девушка не присутствовали при
обезглавливании. Они ушли к ней в шатер и, снедаемые
мучительным волнением, целовались, одновременно сбрасывая с
себя одежду. Цыганка освободилась от своих надетых один на
другой корсажей, многочисленных юбок из пожелтевшего кружева,
совсем ненужного ей проволочного корсета, груза стеклянных бус
и превратилась, можно сказать, в ничто. Этот чахлый лягушонок с
неразвитой грудью и такими худыми ногами, что они были тоньше,
чем руки Хосе Аркадио, обладал, однако, решительностью и пылом,
которые с лихвой возмещали его хрупкость. К сожалению, Хосе
Аркадио не мог ответить такой же страстностью, потому что в
шатер то и дело входили цыгане с разным цирковым имуществом,
занимались тут своими делами и даже устраивались играть в кости
на полу возле кровати. Посередине шатра на шесте висела лампа и
освещала каждый уголок. В коротком промежутке между ласками
голый Хосе Аркадио беспомощно вытянулся на постели, не зная,
что же ему делать, а девушка снова и снова пыталась вдохновить
его. Немного погодя в шатер вошла пышнотелая цыганка в