"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

что дьяволу присущи серные запахи, а тут всего лишь чуточку
сулемы.
И тем же поучающим тоном он прочел целую лекцию о
дьявольских свойствах киновари. Урсула не проявила к его словам
никакого интереса и увела детей молиться. Отныне этот резкий
запах всегда будет напоминать ей о Мелькиадесе.
Примитивная лаборатория состояла, если не считать
многочисленных кастрюль, воронок, реторт, сита и фильтров из
простого горна, из имитации философского яйца - стеклянной
колбы с длинной, тонкой шеей, и из дистиллятора, сооруженного
самими цыганами по новейшим описаниям перегонного куба с тремя
отводами, которым пользовалась Иудейская Мария (*2). Кроме
всего этого, Мелькиадес дал еще Хосе Аркадио Буэндиа образцы
семи металлов, соответствующих семи планетам, формулы Моисея и
Зосимы для удвоения количества золота, заметки и чертежи,
относящиеся к области великого магистерия (*3), с помощью
которых тот, кто сумеет в них разобраться, может изготовить
философский камень. Соблазненный простотой формул по удвоению
золота, Хосе Аркадио Буэндиа несколько недель обхаживал Урсулу,
выманивая у нее разрешение достать из заветного сундучка
старинные монеты и увеличить их во столько раз, на сколько
частей удастся разделить ртуть. Урсула, как всегда, не устояла
перед непоколебимой настойчивостью мужа. Хосе Аркадио Буэндиа
бросил тридцать дублонов и кастрюлю и расплавил их вместе с
аурипигментом, медной стружкой, ртутью и свинцом. Потом вылил
все это в котелок с касторовым маслом и кипятил на сильном огне
до тех пор, пока не получился густой зловонный сироп,
напоминающий не удвоенное золото, а обыкновенную патоку. После
отчаянных и рискованных попыток дистилляции, переплавления с
семью планетарными металлами, обработки герметической ртутью
(*4) и купоросом, повторного кипячения в свином сале - за
неимением редечного масла - драгоценное наследство Урсулы
превратилось в подгорелые шкварки, которые невозможно было
отодрать от дна котелка.
К тому времени, когда возвратились цыгане, Урсула
настроила против них всех жителей деревни. Но любопытство
одержало верх над страхом - цыгане прошлись по улице под
оглушительный шум разнообразнейших музыкальных инструментов, а
их зазывала объявил, что будет показано самое великое открытие
назианзцев (*5), и все отправились к цыганскому шатру, где,
уплатив за вход по одному сентаво, увидели омоложенного
Мелькиадеса - здорового, без морщин, с новыми, блестящими
зубами. Те, кто помнил его оголенные цингой десны, ввалившиеся
щеки, сморщенные губы, содрогнулись от ужаса при виде этого
последнего доказательства сверхъестественного могущества
цыгана. Ужас превратился в панику, когда Мелькиадес вынул изо
рта зубы, все до единого целые и здоровые, и, вновь
превратившись на короткий миг в того дряхлого старика, каким
его знали прежде, показал их публике, потом опять вставил и
улыбнулся - снова в полном цвету своей возрожденной молодости.