"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

жаловаться". Аурелиано уяснил себе все невыгоды положения
оппозиции. "Если бы я бы либералом, - заметил он, - я бы
начал войну из-за этой истории с бумажками". Тесть поглядел на
него поверх очков.
- Ай, Аурелиано, - сказал он, - если бы ты был
либералом, ты бы не увидел, как меняют бумажки, будь ты хоть
сто раз моим зятем.
Возмущение в городе вызвали не результаты выборов, а отказ
солдат вернуть отобранные ножи и охотничьи ружья. Женщины
попросили Аурелиано добиться через тестя возвращения хотя бы
кухонных ножей. Дон Аполинар Москоте объяснил ему под большим
секретом, что солдаты увезли конфискованное оружие как
вещественное доказательство подготовки либералов к войне.
Цинизм этого заявления встревожил Аурелиано. Он промолчал, но
когда однажды вечером Геринельдо Маркес и Магнифико Висбаль,
обсуждая в кругу друзей историю с кухонными ножами, спросили,
кто он, либерал, или консерватор, Аурелиано не колебался ни
минуты.
- Если обязательно надо быть кем-то, то я лучше буду
либералом, потому что консерваторы мошенники.
На следующий день по настоянию друзей он зашел к доктору
Алирио Ногере, якобы показаться по поводу болезни печени.
Аурелиано еще не имел никакого представления о том, для чего
нужна эта ложь. Доктор Алирио Ногера прибыл в Макондо несколько
лет назад с запасом безвкусных пилюль и медицинским девизом,
казавшимся всем довольно невразумительным: "Клин клином
вышибают". На самом деле Ногера только играл роль доктора. Под
невинным обличьем врача-неудачника скрывался террорист. Его
высокие гамаши прятали шрамы, оставленные на щиколотках
кандалами за пять лет каторги. Когда его схватили после первого
мятежа федералистов, ему удалось бежать на Кюрасао, одевшись в
сутану - самое ненавистное для него платье. К концу своего
затянувшегося изгнания, вдохновленный радостными сообщениями,
которые привозили на Кюрасао политические эмигранты,
стекавшиеся туда со всех островов Карибского моря, он сел на
контрабандистскую шхуну и появился в Риоаче с запасом
пузырьков, наполненных пилюлями, состоявшими всего лишь из
чистого сахара, и с дипломом Лейпцигского университета,
подделанным им собственноручно. В Риоаче он даже заплакал от
разочарования. Туманные предвыборные надежды охладили пыл
федералистов, которых эмигранты изображали готовым взорваться
пороховым складом. Подавленный своей неудачей и мечтая теперь
только об одном - обрести надежное место, где бы спокойно
можно было дожидаться старости, мнимый гомеопат укрылся в
Макондо. Он уже несколько лет занимал узкую, набитую пустыми
пузырьками комнатушку в доме возле городской площади и жил за
счет безнадежных больных, - испробовав все средства, они
искали утешения в шариках из сахара. Пока дон Аполинар Москоте
был чисто фиктивной властью, агитаторские наклонности доктора
оставались без применения. Все свое время он тратил на