"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

воспоминания и борьбу с астмой. Приближающиеся выборы стали для
него путеводной нитью, которая помогла ему вновь отыскать
клубок ниспровержения основ. Он наладил связи с молодежью
города, мало искушенной в политике, и развернул тайную и
упорную подстрекательскую кампанию. Многочисленные розовые
бумажки, появившиеся в урне и приписанные доном Аполинаром
Москоте легкомыслию, свойственному молодости, были частью плана
Ногеры, он заставил своих учеников проголосовать: пусть они
сами убедятся, что выборы всего лишь фарс. "Действенно только
насилие", - говорил он им. Большая часть друзей Аурелиано была
одержима идеей уничтожения консервативного строя, но они не
решались посвятить Аурелиано в свои планы, опасаясь не только
его родственных связей с коррехидором, но и замкнутого,
уклончивого характера. К тому же было известно, что Аурелиано
по указанию тестя голосовал голубым бюллетенем. Таким образом,
лишь простая случайность открыла его политические симпатии, и
только из чистого любопытства сделал он этот сумасбродный шаг
- пошел к доктору лечиться от болезни, которой у него не было.
В грязной, как свинарник, комнатушке, пропахшей паутиной и
камфарой, он увидел некое подобие одряхлевшей игуаны, легкие
этого существа при дыхании издавали свистящий звук. Ни о чем не
спросив, доктор подвел Аурелиано к окну и исследовал внутреннюю
сторону его нижнего века. "Не здесь, - сказал Аурелиано, как
ему велели. Потом нажал кончиками пальцев на печень и прибавил:
- Я испытываю боль вот тут, она не дает мне спать". Тогда
доктор Ногера закрыл окно под тем предлогом, что в комнате
слишком много солнца, и простыми словами объяснил ему, почему
долг патриота - убивать консерваторов. В течение нескольких
дней Аурелиано носил в кармане рубашки пузырек. Каждые два часа
он доставал его, вытряхивал на ладонь три горошины, забрасывал
их все разом в рот, а затем медленно растворял на языке. Дон
Аполинар Москоте подтрунивал над его верой в гомеопатию, но
участники заговора признали в нем своего. А в заговор были
втянуты почти все сыновья старожилов Макондо, хотя никто из них
толком не знал, в чем, собственно, будут выражаться предстоящие
им действия. Однако когда доктор открыл Аурелиано эту тайну,
тот сразу вышел из заговора. Хотя Аурелиано был тогда убежден в
необходимости уничтожения режима консерваторов, замыслы доктора
привели его в содрогание. Алирио Ногера был адептом
индивидуального террора. Его план сводился к согласованному,
одновременному осуществлению множества убийств, чтобы единым
ударом общенационального масштаба уничтожить всех
правительственных чиновников вместе с их семьями, и в
особенности их детей мужского пола, и таким образом стереть с
лица земли самое семя консерватизма. Дон Аполинар Москоте, его
супруга и шесть дочерей были, разумеется, включены в список.
- Никакой вы не либерал, - сказал ему Аурелиано, даже
не изменившись в лице. - Вы просто мясник.
- В таком случае, - ответил доктор так же спокойно, -
возврати мне пузырек. Он больше тебе не нужен.