"Габриэль Гарсия Маркес. Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке" - читать интересную книгу автора

спускались миссионеры с налипшей на подошвы грязью или что-нибудь носили
послушницы, но Эрендире она показалась воскресным отдыхом после стольких
дней убийственной постельной каторги. К тому же не одна она валилась с ног
от усталости: ведь монастырь посвятил себя борьбе не с дьяволом, а с
пустыней. Эрендира видела послушниц-индианок, пинками загонявших бодливых
коров в стойла, часами прыгавших на досках пресса для отжимки сыров,
помогавших рожать козам. Она видела, как течет пот по их дубленой коже,
когда они доставали воду из колодца и вручную поливали возделанный
мотыгами огород, бросая безрассудный вызов каменистой пустыне. Видела
земной ад хлебопекарен и гладилен. Она видела, как монашенка гонялась по
двору за свиньей и, повалившись вместе с ней в глинистую жижу, крепко
держала бьющуюся свинью за уши, пока две подоспевшие послушницы в кожаных
фартуках не помогли ей и одна из них не заколола свинью мясницким ножом,
после чего все трое с ног до головы были покрыты кровавой грязью. Видела,
как в одной из палат госпиталя чахоточные монахини в длинных, похожих на
саван рубахах вышивают, сидя на террасе в ожидании последней воли Божией,
свадебные простыни, в то время как мужчины вопиют в пустыне.
Эрендира незаметно жила в тени, сталкиваясь с новыми обличьями красоты
и ужаса, которые она представить себе не могла в узком мире постели, но
даже самым вкрадчивым послушницам не удалось добиться от нее ни одного
слова с того дня, как ее принесли в монастырь. Однажды утром, разводя
известку, Эрендира услышала звуки струн, льющиеся прозрачным светом в
слепящую пустыню. Зачарованная, она заглянула в огромную пустую залу с
голыми стенами и большими окнами, через которые врывался и застывал,
отстоявшись, ясный сияющий июнь, а посреди залы прекрасная монахиня,
которую Эрендира никогда раньше не видела, играла на клавесине пасхальную
ораторию. Затаив дыхание, с душой напряженной, как струна, Эрендира
слушала музыку, пока не зазвонил колокол, созывающий к трапезе. После
обеда, отбеливая ступени кистью из дрока, она дождалась момента, когда
кончился поток послушниц, и в первый раз с тех пор, как очутилась в
монастыре, оставшись одна там, где ее никто не мог услышать, произнесла
вслух:
- Я счастлива.
Таким образом, бабушке уже нечего было и надеяться, что Эрендира убежит
и вернется к ней, однако, не зная того, бабушка все с тем же
твердокаменным упорством продолжала осаду до Троицына дня.
А миссионеры в это время прочесывали пустыню, преследуя незамужних
беременных женщин и заставляя их выходить замуж. В сопровождении четырех
хорошо вооруженных солдат, с огромным сундуком, полным всякого хлама, они
добирались на своем дряхлом грузовичке до самых заброшенных деревень.
Труднее всего в этой охоте на индейцев было добиться согласия женщин,
сопротивлявшихся воле Божией самоочевидным доводом, состоявшем в том, что
мужчины охотно пользовались правом возлагать на законных жен самую тяжелую
работу, в то время как сами дрыхли в гамаках. Поэтому пришлось действовать
хитростью, сдабривая не в меру горькую милость Божию сиропом индейского
языка, однако самые шельмоватые в конце концов уступали, только когда
видели пару сережек сусального золота. Заручившись согласием женщин,
мужчин ударами приклада выгоняли из гамаков и связанными увозили в
грузовике навстречу насильственному браку.
Несколько дней наблюдала бабушка за тем, как нагруженный беременными