"Габриэль Гарсиа Маркес. Десять дней в море без еды и воды" - читать интересную книгу автора

меня клювом за брюки, но не причиняла боли. Моя рука все ползла по
направлению к ней. И в тот момент, когда птица, наконец почуяв опасность,
хотела упорхнуть, я схватил ее за крыло и прыгнул на дно плота, намереваясь
немедленно растерзать свою жертву.
Ожидая, пока птичка сядет ко мне на ногу, я был уверен, что съем ее
живьем, даже не ощипывая, Я так изголодался, что при одной лишь мысли о
крови мне хотелось пить. Но когда чайка попалась, когда в руках у меня
затрепыхалось теплое тельце и я увидел круглые, блестящие карие глаза, в
душу закралось сомнение.
Однажды, стоя на палубе с ружьем, я пробовал подстрелить чайку,
летевшую за кораблем. Но один офицер, опытный моряк, сказал:
- Не будь негодяем. Для моряка увидеть чайку - все равно что увидеть
землю. Охотиться на чаек недостойное занятие.
Держа теперь в руках пойманную птичку и собираясь разорвать ее на
клочки, я вспомнил его слова. И хотя пять дней у меня во рту не было ни
крошки, слова старого моряка не давали мне покоя. И все же голод пересилил.
Я крепко сжал птице голову и начал сворачивать ей шею, как курице.
Шейка оказалась слишком хрупкой. Стоило чуть нажать, и позвонки
сломались. Я нажал посильнее, и по моим пальцам заструилась горячая, яркая
кровь. Мне стало жаль мою жертву. Это смахивало на убийство. Голова чайки
отделилась от тела и задергалась у меня на ладони.
Кровь, пролившаяся на плот, взбудоражила рыб. За борт слегка задело
белое, блестящее брюхо проплывавшей мимо акулы. Обезумев от запаха крови,
акула способна одним махом перекусить стальную пластину. Из-за своеобразного
расположения челюстей она должна перевернуться животом вверх, чтобы схватить
свою жертву. Но поскольку она подслеповата и прожорлива, то, перевернувшись
вверх спиной, она пытается сожрать все, что ни попадется на ее пути.
По-моему, в тот момент акула предприняла попытку атаковать плот. Я в ужасе
выкинул голову чайки, и в нескольких сантиметрах от борта началась свалка
огромных рыбин, дравшихся за птичью голову, которая была меньше куриного
яйца.
Перво- наперво я попытался ощипать птицу. Она оказалась поразительно
легкой, а кости -такими хрупкими, что их можно было переломить двумя
пальцами. Я попробовал выдернуть перья, но белая кожица под ними была
настолько нежной, что окровавленные перья выдирались вместе с мясом. Вид
черного месива, налипшего мне на пальцы, вызвал у меня омерзение.
Легко сказать: мол, поголодав пять дней, можно съесть все, что угодно!
Но даже самому изголодавшемуся человеку покажется отвратительным комок
перьев, измазанный теплой кровью и воняющий сырой рыбой.
Вначале я пытался аккуратно ощипать чайку. Однако кожа у нее была
слишком нежной и буквально расползалась у меня под руками. Я помыл чайку в
воде. Потом одним махом разорвал ее пополам, и при виде розово-голубых
внутренностей меня затошнило. Я поднес ко рту верхнюю часть ножки, но не
смог проглотить ни кусочка. И ничего удивительного! Мне почудилось, будто я
жую лягушку. С нескрываемым отвращением я выплюнул кусок, который держал во
рту, и долго сидел не шевелясь, зажав в кулаке гадкий комок окровавленных
костей и перьев.
Мне пришло в голову, что, раз я не могу съесть птицу, пусть хотя бы
послужит мне наживкой. Да, но где рыболовные снасти? Эх, найти хотя бы
булавку! Или кусок проволоки... Но увы, при мне были лишь ключи, часы,