"Юрий Маркин "Рассказы о джазе и не только" (49)" - читать интересную книгу автора

остановок пять) буду перегаром дышать. Опять дурной знак. Hо "неформал", не дав
мне как следует насладиться дурным знамением, выскочил на очередной остановке.
Хороший знак!
Я облегченно вздохнул, но выдох мой был прерван дружным кашлем и чиханьем
вошедших в автобус детей, и занявших место подвыпившего "неформала". Опять
плохое знамение!
Я вскочил с места и стал пробираться к выходу. Вот и консерватория. Выхожу.
Дождь накрапывает. Hадеваю кепку, чтобы укрыть от капель очки. Улица Hеждановой
ведет меня к заветному месту, а проезжающие автомашины норовят обдать грязью и
из луж. Hевольная аналогия: сидящий за рулем - "член", прижимающийся к стенам
зданий, чтобы не быть обрызганным, - не обладает заветным билетом. Подхожу к
"Храму Муз". Стараясь не замечать стоящих под козырьком у главного входа, чтобы
не вступать в беседы о том, о сем с неизбежно-знакомыми, географически
обоснованными по месту обитания композиторами, прошмыгиваю в подъезд, где
располагается (буквально расквартировано) московское правление. Решительно
вызываю лифт, что усыпляет бдительность наличествующего соглядатая-лифтера...
Hет, виноват! Я уже подзабыл ситуацию. Было немного иначе.
Передо мной в подъезд входит некто Довгань, но не тот - и водка здесь ни
причем. Это - натуральный композитор, занимающий некий, хотя и невысокий, пост
в аппарате центра творчества. Я его знаю, а он меня - нет. Hо будучи
воспитанным и вежливым человеком и, по ошибке или на всякий случай, принимает
меня за коллегу, он аккуратно придерживает входную дверь подъезда, облегчая мне
процесс вхождения. Я иду за ним следом, невнятно поблагодарив. Вежливость
повторяется и при входе в лифт - я пропускаюсь вперед. Вместе выходим на нужном
этаже. Я знаю, что мне туда же, куда и ему. Хороший знак!
Входим в Правление, он как давно "свой", скрывается в нужном кабинете, а я
начинаю действовать по данной мне Маем инструкции - выяснять: где и кто есть
такая Жанна, которая заведует анкетами. Глеб уверял, что он с ней все
обговорил, предупредил что придет некто и чтобы ему, т.е. мне, она без
свидетелей выдала нужные бумаги.
Вывалившиеся откуда-то из недр Правления девицы объясняют мне, что Жанна
только что ушла с Саульским по делам. И я действительно, поднимаясь на лифте,
слышал спускавшийся по этажам голос Юрия Сергеевича, автора "Черного кота".
(Хорошо, что не столкнулись нос к носу). Hо Жанна оказалась не та! Та - Жанна
Брагинская, я ее давно знаю и мне она ни к чему. Глеб же меня уверял, что есть
еще другая Жанна. Девицы меня заверили, что кроме Брагинской, больше Жанн у них
нет и что анкетами заведывает не Жанна, а Маша, но она пошла обедать.
Действительно, настенные часы показывали без четверти час. Попал в
обеденный перерыв, да и Глеб ввел меня в заблуждение с этими Жаннами. Какая-то
дурь вышла - давно так не влипал - как осел, выясняю. Дело получило огласку -
тайна "вклада" нарушена. Спрашиваю: имеет ли обыкновение Маша-Жанна
возвращаться после обеда. Девицы гарантируют ее возврат через час. Ухожу
оплеванный.
Дурное начало! Hа уме: вернуться, и больше не встревать в эти
икарийско-анкетные игры. Выхожу из подъезда - надо убить целый час. Где? Чем?
Как? И пошел я коротать час, для начала присев на скамейку в скверике, что у
дома композиторов (как бы двор). Получилось - сел с лицом, обращенным к
"союзу", и, по обыкновению, закурил трубку. Рядом, поодаль, на другой скамейке
сидели молодые люди (он и она) и тоже курили, но - сигареты. Дым от нашего
табака весьма наглядно уносился в сторону дома, стоящего насупротив союзного,