"Б.В.Марков. Храм и рынок (Человек в пространстве культуры) " - читать интересную книгу автора

зависимость мужского и женского переводится в "духовную" плоскость. Так
Платон реализует свое убеждение, что государством должны управлять философы,
и его "жизненная драма", как это подметил В. Соловьев, вызвана борьбой с
традиционными формами власти.

Реконструкция истории философской мысли должна обязательно Учитывать
взаимопереплетение дискурсивных и недискурсивных практик, которые не
редуцируемы, а дополнительны друг к другу. Изолированная от истории
"физических" различении, т. е. воплощенных

8_______Б. В. Марков. Человек в пространстве культуры

в пространственной форме границ и барьеров, история мысли оказывается
неполной и отрывочной. Если ее понимание связывается с восстановлением
логической последовательности, то оно сталкивается с лакунами, где есть
реальная историческая последовательность, но отсутствует логическая
выводимость. Разум, стремящийся контролировать становление на основе
абсолютных принципов, сам изменяется наподобие изменений в моде. И поэтому
история моды может стать примером подражания для истории мысли. Речь идет об
изменении понимания исторического понимания. Интернационалистский подход не
выводит за рамки стратегии разума, который желает все определить сам и не
желает быть определенным чем-то внешним. От всепожирающего разума, который
подобно мельничному жернову перемалывает все, что на него попадает, не
спасает ни эмпатическая, ни "онтологическая" герменевтика. Во всех этих
методологиях остается неизменной стратегия замены пространственных различий
временными. Понимание-присвоение другого осуществляется как колонизация
внешнего внутренним, чужого своим. Перевод реальных
пространственно-временных различий культуры в форму переживания - это не
отказ, а продолжение стратегии разума, и именно этим объясняется тот факт,
что Гуссерль называл феноменологию, центральным понятием которой, кстати, и
является "ретенция" (схватывание), "строгой наукой".

Критика рациональности и тем более "преодоление разума" не может быть
самоцелью. Речь идет об уяснении границ сложившейся техники рациональной
реконструкции истории философии и возможности их перехода. Сегодня эти новые
возможности связывают с освоением истории телесности; еще Ницше заметил, что
у европейского духа есть свое тело, и выявил его генеалогию. Сегодня ее
можно дополнить многообразием ортопедических процедур, посредством которых
культура протезирует органы, предназначенные для выполнения необходимых
функций. Например, заслуживает внимания история усидчивости. Романтика
субъекта-номада заслоняет тот факт, что условием возможности европейской
духовной культуры является способность школьников целыми днями сидеть за
письменным столом. Точно так же история руки, хватательное движение которой
определяет установку "понимания", или глаза и уха как органов восприятия
выступает дополнением и конкретизацией истории мысли, раскрывающей тайну
энергетики "бессильного духа".

К многообразию таких "дополнительных" по отношению к истории
философской мысли структур относится и история организации культурного
пространства, в котором живет человек. Оно не является гомогенным, а