"Дан Маркович. Жасмин (Повесть)" - читать интересную книгу автора

какую-то, все важно, прелестно, ужасно, и главное для меня вовремя
отвернуться, чтобы ты не увидел слезы... и что лицо у меня сморщено, как у
старой обезьянки, у куклы, помнишь мне подарили, я тогда еще молчал, "сидел
в окопе", как ты потом сказал мне. И мне страшно, я плохо держусь в жизни,
еле касаюсь земли, ускользает из-под ног... как на банановой кожуре,
помнишь, тогда?.. Я на этих бананах еще раз навернулся, да с тазиком горячей
воды, ну, не очень горячей, такую не давали в тот день, и хорошо, иначе
беда, а так небольшой ремонт соседям, он ничего мужик оказался, решил
подождать до тепла, чтобы быстрей подсохло, а я ему обещал все сам, я же
умею, ты учил меня, помнишь?... Но это просто случай, и даже смешной юмор,
ты говоришь, спасает, а неустойчивость всегда во мне, постоянно чувствую,
все зыбко, хотя стою вроде ничего, и с лопатой не хуже Сергея, помнишь его,
он мне говорил, "ты дворник прирожденный, настоящий испытатель..."
Зыбко... а нарисую, и легче, страх улетел или растаял внутри, дышу
глубоко, смотрю кругом, ведь все не так уж плохо, да?.. как ты говоришь,
"чудо, что мы живы". И я чувствую - да! особенно, когда смотрю на закат,
лохматые деревья у дома, на свою дорожку, она чистая, сухая...
Но сначала о Жасмине, из-за него много трудностей было, нервотрепка и
суета.

x x x
И все-таки ты зря тогда обиделся на него, помнишь, он не ел нашей еды,
сталкивал презрительной мордой миску с балкона... Ему плохо, я тебе сказал,
несчастный зверь, выпавший из своей особенной жизни, а ты - "кремлевское
рыло... знаю я их, и пасть у него, как у всех там - кривой скобкой, углы
опущены брезгливо, и защечные мешки, обяза-а-тельно, нет, ты посмотри!.. "
Но я знаю, ты быстро забыл, и любишь его, сам ведь нашел, притащил,
вызывал врача, правда, бесполезно, "выбросите, говорит, эту рухлядь или
усыпите..." Малов, как может врач так говорить?.. Мы с тобой тогда сели, ты
читал, я слушал, потом я читал, ты своего добился... и помаленьку
разобрались, пусть не ходит, все-таки вылечили ему ноги, с виду целые и не
болят почти... А как боролись с ним, помнишь?.. он же нас чуть не съел!.. И
я радовался, что он сталкивает миску, пусть презирает нас за бедность, и что
плохо лечим, зато живой, живой... Ты же сам говорил мне - "главное, мы живы,
пусть вокруг беснуются, все разбито и потеряно, дважды засрано... прости, я
не хотел, так уж вырвалось, но ты так говорил, я помню.
А потом мы тащили его на девятый, и обратно, мне было жаль тебя, я
старался, чтобы тебе полегче, пусть тяжесть на меня, сто, наверное
килограммов, а он еще похудел... Но я лучше по порядку, как ты учил меня.

x x x
Я как сейчас помню, ты прибегаешь, я у забора снег выгребал, 12 марта,
около двух дня, поел горохового супа, ты есть не стал, отдал мне, "любишь
его три раза в день, а меня уже запах раздражает ". До этого мы ели его
недели две и ничего, держали на подоконнике, там жестокий ветрила,
февральский огрызок, вмешивается во все щели, так что не мог горох
испортиться, только чуть-чуть прокис. Я не обиделся, взял суп, ел по утрам,
рано, ты все равно спишь, а мне идти дорожку расчищать. Утро люблю, тихо,
ветер улегся после ночной беготни, новые тени на снегу, но вот дорожка от
дома к забору занесена снегом, это невозможное явление. Ты всегда