"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

Когда они съели рыбу, Кузьма собрал кости и кинул их в огонь. Потом он
набил трубку и лег у костра. Мерно покачивалась кисть из орлиных перьев и
лохмотьев кумача на чубуке трубки, и индеец так же мерно ронял слова:
- Люди Ворона говорят: высокий светловолосый русский из Ситхи не сделал
никому зла. Он не сажал индейцев в котел с водой, не отбирал у них жен, не
брал мехов. Русский шел через снега, не убивая никого, кроме зверя. Женщины
Ворона говорят - русский не притрагивался к ним. О, - вскричал Кузьма, - как
вспоминает тебя одна из наших дочерей! Она сама хотела, чтобы ты прикасался
к ней, - добавил индеец.
Загоскин отвернулся будто оттого, что не мог смотреть на жар костра.
- Не смущайся, русский тойон. Ты заслужил любовь, заслужил храбростью.
Она хотела, чтобы ты прикасался к ней, но тебе пришлось уйти. Я остался у
тойона, где ел морошку и ждал, когда этот сын змеи проснется. Но он выпил
столько русской водки, что спал до утра. Я ушел. И тогда та, которую ты
знаешь, окликнула меня. Она спросила: не видел ли я ее собаки с белым пятном
на спине? Я ответил: "Нет!" Тогда она спросила: умею ли я делать силок на
горностая? Я засмеялся и сказал: "Дочь Ворона, ты сама упустила горностая".
Она ответила: "Старший брат, садись к моему очагу, будем говорить. Ты слуга
белого человека?" - "Нет, - ответил я, -сын Ворона не может быть слугой, а
только другом. Я его друг с недавних пор". Она помолчала. В тот день я был
сыт по горло; до этого ел я только морошку в хижине тойона. Потом я поднялся
от очага. Девушка Ке-ли-лын не отпустила меня. О, она так проникла в мое
сердце, что я рассказал ей все - как мы с тобой шли и как Демьян бросил нас
и сбежал. Посмотри на меня, русский тойон, и брось ходить вокруг костра,
посмотри - я крещусь в знак того, что все было именно так! Дочь Ворона
сказала: "Индеец Демьян в последний раз смотрит на солнце. И он далеко не
уйдет!" Я ничего не ответил и только показал ей на нитку, которую я
продернул в мочку. Утром она запрягла собак, и мы помчались по Квихпаку. На
пятый день нас захватила метель. Мы лежали вместе с собаками, закутавшись в
плащи, прижавшись друг к другу. Дочь Ворона сказала мне снова, что Демьян
завтра умрет. Я знал, что он родом с Кускоквима, и мы помчались туда.
Теперь подойди ко мне и выдерни красную нитку из моей мочки! Мы
свершили то, что было надо. Демьян сначала не заметил нас. Он шел по мелкому
лесу, сбивал копьем иней с кустов и пел во все горло. Дочь Ворона встала на
нартах, крикнула на собак - мы пересекли ему путь. Он понял все и заметался,
как песец! Демьян хотел жить. Он стал говорить быстро, быстро. Мы слушали
его. Я запомнил лишь то, что он сказал - русский поп все время твердил ему:
"Не убий", - значит, и мы его не должны убивать, хотя он украл у тебя еду и
жизнь. Но он все кричал, что он никого не убивал. "Хуже, - ответила дочь
Ворона, - ты затоптал огонь, согревавший спящих!" - "Это сделала метель!" -
ответил Демьян. Правда, он не плакал, - он все же был когда-то сыном Ворона.
"Нечего разговаривать, - сказала она, - подержи его, старший брат". И я
держал индейца Демьяна, своего бывшего брата по племени Ворона.
Как свершилось все - я не помню. Знаю только то, что он бил ногами, как
пойманный олень, и пробил снег до самого мха. Она зарезала его ножом с
тяжелой ручкой. Потом Ке-ли-лын хотела снять кожу с его макушки вместе с
волосами и послать их тебе - Белому Горностаю (запомни, это твое имя!), но я
сказал, что русские не любят таких подарков. Теперь посмотри, что прислала
она тебе!
Потрясенный Загоскин молчал. Он набивал трубку, рассыпая табак по