"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

наступления весны пройти к Большим Порогам. Пробираясь узкой тесниной близ
устья одного из квихпакских притоков, Загоскин все время ощущал близость
какого-то живого существа. Кто-то настойчиво шел по его следу! Вороны с
криком кружились над деревьями, дикие олени не раз вырывались из лесов и
летели, закинув рога на спину. Они уходили от невидимого и упорного
преследователя.
Тревога овладела Загоскиным. Ведь он знает все! Перед тем как выступить
из "одиночки", он внимательно оглядел пол и стены зимовья. Прикинув высоту
роста убитого креола, Загоскин вершок за вершком исследовал стену и нашел
то, что искал. Концом ножа он с усилием вынул из стены слегка согнутую
свинцовую пулю и осмотрел ее.
Североамериканские тундры скрывают любые следы; может быть, и тот, кто
идет по пятам русского, несет в кожаной суме груз ружейных зарядов? Кто он?
Креол с реки Маккензи, закутанный до глаз в пурпурное одеяло, с волосами,
перевязанными алой лентой, или белый человек с остекленевшими на северном
ветру глазами?
Наконец Загоскин явственно увидел преследователя. Он стремительно
спускался на лыжах в долину с высоты, поросшей голубыми елями. Как ловко
скользил он между деревьями! Плащ, как парус, вставал за его плечами.
Какой-то темный и длинный предмет летел по следу лыжника. Что же? Придется
помериться силами!
Загоскин лег за обледеневший камень, расстегнул сумку и сосчитал
заряды. Их всего пять. Пусть преследователь стреляет первым. Но бог мой! Он
встал во весь рост из-за камня. Ведь это индеец Кузьма... В руках его -
неразлучное копье, за плечами - два ружья; на кожаном ремпе вслед за Кузьмой
бегут запасные лыжи. Свист лыж оборвался. Индеец остановился в трех шагах от
русского, выпростал ноги из ремней и стал снимать сумку и ружье. Он тяжело
дышал; пот застывал на лице, как стеклянная чешуя. Кузьма вытирал лицо краем
плаща, но ледяная корка нарастала вновь.
- Слава Ворону, ты жив! - сказал Кузьма. - Я принес твой мешок, принес
пищу. Мы пойдем вместе.
В сердце Загоскина что-то оборвалось. Он бросился к индейцу и обнял
его.
- Нет, Кузьма, дай я тебя поцелую, - пробормотал Загоскин.
- Погоди! - важно сказал индеец. Он не спеша вынул из нижней губы
"колюжку" - палочку из мамонтовой кости - отличительный знак
индейцев-тлинкитов.
Они троекратно поцеловались. Потом Кузьма снова вставил палочку в губу.
- Мой отец, его звали Бобровой Лапой, - промолвил индеец, - учил меня
так: сначала огонь и еда, а потом беседа. Хочешь табаку, русский тойон?
Загоскин с удивлением взглянул на замшевый кисет с бисерным шнуром и
увидел вышитые на нем буквы - "H. R.". Сколько дней его трубка была пуста!
Он с жадностью затягивался крепким, душистым дымом.
- Где ты взял табак, Кузьма?
- Мне его послал Великий Ворон... Помолчи, русский тойон... Смотри, как
разгорается костер. У меня есть котелок, мы будем варить налима.
Ярко-красное пламя, черный дым, золотое марево, и снова пламя! Так
чередовались цвета жизни. Загоскин выкурил три трубки подряд. Голова его
сладко кружилась. Он глядел на индейца и видел лишь одно его лицо с каплями
пота, осевшими в бороздах татуировки.