"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

пальцем! - выкрикнул мещанин, взглянув на свою мерку.
Кузьма и Загоскин побрели в жилище алеутов, напоминавшее смрадное
логово.
Наутро Загоскин отправился разыскивать Егорыча.
Печорский мещанин сидел на крыльце дома Егорыча и играл в шашки с
приказчиком. Приказчик даже не поднял головы по появлении гостя, а мещанин,
вскочив, загородил дорогу.
- Вам куда-с? Управитель заняты и принять вас сейчас не могут. Они
книгу заполняют. Как почивали? - с наглостью спросил мещанин.
- Пусти, дурак! - Загоскин отстранил мещанина и распахнул двери в
избу. -Слушай, Егорыч, что у тебя творится здесь? Как ты людей своих
распустил! Ну, здравствуй!
Егорыч как бы не видел протянутой руки. Он сидел за столом и
безразлично глядел на икону, висевшую в углу.
- Очень хорошо, что прибыли, - сказал Егорыч после долгого молчания. -
Эдак-то лучше. - Он взял перо, придвинул книгу и спросил строго: - В какое
время вчера к берегу пристали? В десять вечера?.. - Записав, он с видимым
удовольствием прочел: - "Разыскиваемый Загоскин сам явился в Михайловский
редут..."
- Слушай, управитель, хоть ты мне объясни, что все это значит? Ведь я
жизнью рисковал, а со мной так обращаются... Что я - украл, убил
кого-нибудь?
- Может, и убили, хоть и не своей рукой, - спокойно и глухо сказал
Егорыч. - Да что нам с вами говорить? Все это без толку. Поезжайте в
Ново-Архангельск, господин главный правитель там все и объяснят. Мы же вам
ничего сказать не можем. Пожалуйте на корабль! Прикажу дать сигнал, оттуда
шлюпку за вами пошлют...
- Глазунову и Лукину помочь надо, Егорыч, - промолвил тихо Загоскин. -
Голодуют там люди. Лукин коренья ест, и у Глазунова все припасы вышли.
- Знаю, - отрезал Егорыч. - Меня учить не надо. Сам знаю, да взять
негде. Прощевайте, Лаврентий Алексеич, да не обижайтесь. Я службу справляю.
- Погоди-ка, управитель. Я сейчас еду на бриг. Ты мне вот только скажи,
где ты взял эти святцы? - Загоскин вытащил из кармана книжечку в малиновом
переплете.
- Креол Савватий, покойник, оставил, - нехотя ответил управитель. - О
прошлом годе был здесь, да и забыл. - Лицо Егорыча вдруг оживилось, и глаза
его потеплели. - Подумать только, как раз на Зосиму и Савватия, в сентябре
месяце, и свой день у меня справил, потом еще пожил малость и до первого
снега поехал к себе. А теперь греха много из-за смерти его, ох, много
греха, - сказал Егорыч, понизив голос, но, как бы спохватившись, добавил уже
суровей: - Вам на бриг пора!
Загоскин вышел на крыльцо, где его ожидал Кузьма. Они пошли к
крепостным воротам. Печорский мещанин насмешливо смотрел им вслед.
- Видал Бову-королевича? Из благородных, - сказал громко мещанин
приказчику, - связался с индейской девкой, делов всяких натворил, а мы тут
его разыскивай. Да и девка всех переполошила... - Что еще говорил мещанин,
Загоскин не расслышал. Выйдя за ворота, он вспомнил о замерзшем индейце и
невольно поглядел на лиственничные стволы, к которым было когда-то подвешено
тело, завернутое в лосиный плащ. Останки индейца все еще покоились в дощатой
колыбели; вороны клевали их, стуча клювами и когтями о доску.