"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

- Готово! - сказал отец Яков, вытер тряпочкой гусиное перо и отодвинул
бумаги. - Теперь мы за твой приезд можем выпить. Давай по-холостяцки здесь
соберем, не будем попадью мою беспокоить. Я сейчас...
Вскоре отец Яков восседал рядом с Загоскиным за большим столом посреди
кабинета.
- У нас в семинарии эти дела выходили покрепче, пожалуй, чем у вас во
флоте, - говорил отец Яков, показывая на ромовую бутылку. - А ну, давай за
его величество короля гавайского Томеомео Третьего! Пьем от его щедрот.
Лекарь внизу, поди, от зависти зубами щелкает - мало ему досталось. Ну, а
нам-то уж - в первую очередь. Ну и ром - затылок ломит! Знаешь, что я сейчас
делал? - оживился священник. - Рождественский тропарь на колошенский язык
перевел.
Загоскин даже стакан поставил обратно на стол от изумления.
- Это вы серьезно, отец Яков?
- А как же. Хочешь, прочту? Хотя подождем. Трудно только: "волхвов"
никак не переведешь, нет у колошей такого понятия-"волхвы". Ну и пришлось
строчку пустую оставить - потом додумаю.
- Вы меня извините, дело не мое, - резко сказал Загоскин, - но прежде
чем индейцам преподносить рождественский тропарь, им бы хоть муки да других
каких припасов дать. Да не только индейцы! Лукин и Глазунов без хлеба сидят.
- Э, что ты ноешь, Лавруша! - И отец Яков, уже захмелевший, погрозил
пальцем. - Это - чистое афейство, и - хуже того - повторяешь ты аббата
Рейналя. Вон он, голубчик, у меня направо на полке стоит, перевод
Городчаницова. А сей Рейналь, если ты хочешь знать, опаснее Вольтера. Вот ты
каких мыслей набрался... "Философическая и политическая история о заведении
и коммерции европейцев в обеих Индиях, сочиненная аббатом Рейналем", -
прочел священник наизусть название книги. - Смотри у меня! Ты и у святого
причастия не бывал, хотя трудно с тебя взыскать - ты все бродил где-то.
- Не мог же я у Лукина причащаться, батюшка, сами посудите, - улыбнулся
Загоскин. - Кстати, послушайте как он там эскимосов крестит. - Он вытащил из
кармана малиновые святцы.
- Ты к вопросам веры с усмешкой относишься, - сердито сказал отец
Яков. - Ничего смешного тут нет. Лукин - достойнейший ревнитель христианства
на Аляске.
- А вы послушайте, что ваш достойный ревнитель творит. - И Загоскин
рассказал всю историю с именами, которых нет в святцах.
Священник задумался. Он. Видимо, не знал, что ему делать - улыбаться
или сохранять суровый вид до конца.
- Лукин это из ревности к вере сделал, - назидательно сказал отец
Яков. - Но не совсем складно получилось, конечно.
- А я их взял и перекрестил всех, - весело сказал Загоскин и налил себе
рому.
- Как так? - опешил священник.
- В троицын день... Всех до единого. Если хотите - я вам рапорт
составлю. Вот имена их новые записаны.
- Какое ты право имел на это?
- Такое же, какое и Лукин...
- Лукин, Лукин... Он к принятию священного сана давно готовится - всей
жизнью своей, подвижничеством. Он, яко Стефан Пермский и иные смиренные
проповедники первые, варваров просвещает.