"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

молу перекатывали бочки с клеймом "РАК" - "Российско-Американская компания".
Один вид огромных посудин с крепкой влагой наполнял сердца ситхинцев
трепетом. Ром распределяли с большой оглядкой, но каждый надеялся его
получить. Так, многие переводили на ром подлежащие возврату долги, другие
умоляли непьющих, но имеющих право на получение рома уступить свою порцию за
деньги или меха. Шинкари ходили по крепости с важным и неприступным видом,
давая понять, что теперь от них зависит многое. Несколько человек из
промышленных сказались хворыми и захотели лечь в больницу, так как некоторым
больным давали там за счет Компании ром. Главный лекарь, добрейший старик
Флит, из кантонистов-выкрестов, привыкший к этим уловкам, покачивал головой
и спрашивал: "Что болит?" У всех промышленных почему-то была ломота в руках
и спине. Флит ласково щурился, долго сочувствовал, а потом проникновенно
советовал "больным" ехать на Сандвичевы острова - там вся ломота пройдет: в
Гонолулу рому хватает.
Толмач Калистрат в эти дни не отходил от крыльца больницы. Вот где он
мог применить свои полицейские способности! Лишь только в дверях
показывались изгнанные лекарем любители рома, как Калистрат опрометью мчался
за батарейным сержантом Левонтием. Вместе с ним толмач тащил мгновенно
исцелившихся промышленных на Кекур, откуда правитель отсылал их в Хуцновский
пролив ловить тюленей. Калистрату и Левонтию за проявленные отвагу и
находчивость перепадало по лишней чарке рому. Добрый лекарь Флит каждый раз
сокрушался о том, что становится невольной причиной кары, постигшей
промышленных, но быстро успокаивался после мензурки-другой гавайского рома и
брел на Кекур в бильярдную играть с главным правителем или с преосвященным.
Отец Яков жил в верхнем этаже дома, внизу помещались больница и аптека.
Загоскин, гуляя по крепости, увидел голову отца Якова в окне: он любовался
сценой изгнания любителей рома из больницы.
- Благословен грядый во имя господне! - воскликнул отец Яков, заметив
Загоскина. - Заходи, Лаврентий Алексеевич, не стесняйся!
Священник встретил гостя на пороге. Отец Яков был небольшого роста;
седые волосы, заплетенные в косу, голубая рубаха в белую горошину, черная
жилетка, гусиное перо за ухом - таким он предстал перед гостем.
- Да к руке можешь не подходить - благословлять не буду, сейчас я в
домашнем виде! - благодушно сказал священник. - Вот так лучше. - Он сжал
сухой маленькой рукой большую ладонь Загоскина. - Садись. Сейчас - я только
до точки допишу... - Он вытащил из-за уха перо и сел за стол. - Погляди пока
книги.
Загоскин придвинул к себе стопку книг. Это были новинки последних лет.
"Указатель пути в царствие небесное; поучение на алеутско-лисьевском
языке", - прочел Загоскин и улыбнулся.
- Занятный путеводитель у вас, отец Яков.
- Ну, ты у нас афей известный, - откликнулся священник, поскрипывая
пером. - Рассеиваем мрак идолопоклонства, несем свет истинной веры грубым
дикарям.
- И воссиял свет невечерний на Алеутских островах, - с чувством
произнес отец Яков. - Это сложено в честь нашего преосвященного, но как бы
про всех нас, здешних духовных...
Остальные книги были все в том же роде: краткий катехизис на алеутском
языке, извлечения из священной истории, молитвы, переведенные на туземные
наречия.