"Стивен Марлоу. Риск - мое призвание ("Честер Драм") " - читать интересную книгу автора

Кабул? Это в Афганистане.
- Опасаешься ты вовсе не этого. Энди, я смогу о себе позаботиться. Ты
разве никогда не читал, какими крутыми бывают частные сыщики?
- Ха-ха, - отреагировал Энди.
- Ну что мне, начинать канючить о попавшей в беду девице? Ты ведь
знаешь, что так оно и есть на самом деле.
- Ни о чем тебе канючить не надо, будь оно все проклято, - сдался
Энди. - Получишь ты этот чертов список. Ты это знал, когда заводил весь этот
разговор, ведь так?
- Ну, вроде этого.
- Просто мне очень не хотелось бы, чтобы тебя пришили, вот и все. В
душе я питаю слабость к бывшим агентам ФБР, сукин ты сын.
Он тускло улыбнулся, достал лист бумаги и начал писать. На меня
произвело впечатление то, что он делал это по памяти.
- Прошу тебя, братец, - закончив, проговорил он. - Береги свою задницу,
ладно?
Я пообещал, что буду стараться, и мы торжественно пожали друг другу
руки. Я взял список и был таков.

* * *

Первые два имени почти ничего мне не дали. Одно из них принадлежало
торговцу фруктами на Рыночной площади, который если и годился на что-то, то
только для того, чтобы отравить всему дипломатическому корпусу обеденный
десерт. На всякий случай я к нему заехал. Он изобразил подобающий случаю
испуг и такое же возмущение, хотя даже и не подумал взглянуть на мои
документы. Я, со своей стороны, не подал ему и намека на то, кем бы я мог
быть. Мы с ним неплохо поладили, насколько это вообще возможно в подобного
рода делах. Да, он знал Штрейхеров и однажды встречался с ними в Берлине. В
его интонации проскользнуло такое уважение, что я ожидал, когда он
похвастается, будто взял у них автографы.
Вторым в списке стояло имя крепкой пожилой дамы, содержавшей фотостудию
в паре кварталов от Рыночной площади. Она занималась изготовлением фальшивых
паспортов и копированием взятых "напрокат" дипломатических документов.
Впрочем, все это относилось к ремеслу Энди, а вовсе не к моему. Я напористо
пытался пробить панцирь ее воинственности, однако примерно с таким же
успехом, с каким тупорылая пуля 22-го калибра вгрызается в шкуру носорога,
оставляя на ней лишь вмятину. Мое зловещее инкогнито с ней тоже не
сработало. Она потрясала перед моей физиономией своими маленькими костлявыми
кулачками до тех пор, пока мы оба не взмокли, а денек выдался жаркий. И она
всерьез принялась звать полицейского еще до того, как я назвал имя
Штрейхеров. В мои планы не входило подводить Энди, и я сделал ноги.
Когда я разыскал третий адрес, солнце было уже низко, и на Рейне
высветилась огненная дорожка. Ее звали Вильгельмина Шлиман, или попросту
Вили. Дом ее располагался в весьма уютном квартальчике неподалеку от улицы
Кобленц, что говорило о достаточно высокой арендной плате. У входной двери,
словно где-нибудь в Балтиморе, пристроилось белое крылечко, так похожее на
пряничное, что возникало желание его съесть за праздничным обедом.
Вили была дома и коротала время за полуденной кружкой пива. Ей было
где-то под тридцать, и ее можно было бы считать привлекательной, если вам по