"Стивен Марлоу. Риск - мое призвание ("Честер Драм") " - читать интересную книгу авторавкусу пышнотелые и грудастые немецкие девицы. Выжидающе глядя на меня, она
шумно отхлебнула пиво, потом широко улыбнулась и произнесла что-то по-немецки. Я ответил по-английски. Она рассмеялась, покачала головой, взяла мою руку и прижала к своей груди, вздыхая при этом так же страстно, как она это делала за пивом. После этого она произнесла одну или две фразы по-французски, и на этот раз пришла моя очередь качать головой. Я расплылся в улыбке, когда она наконец заговорила по-испански. - А, вы владеете Espanol?* - спросила она глубоким грудным голосом. ______________ * Испанский (исп.). Я ответил, что знаю испанский лучше, чем какой-либо другой язык, кроме, конечно, английского. Она сообщила: - Во время войны я прожила три года в Аргентине. Тогда я была еще маленькой девочкой и могла легко обучаться языкам. Ох уж эти латиноамериканцы! Они понимают толк в хорошей жизни, не так ли? Обстановка комнаты говорила о тяге к роскоши. Краски были достойны палитры Гогена. Свисали шелковые портьеры, повсюду были набросаны мягкие подушечки. Три стены были украшены барельефом со сценками из греческой мифологии: сатиры гоняются за лесными нимфами. По виду нимф можно было сказать, что им это очень нравилось. Когда я согласился с утверждением, что латиноамериканцы, конечно, не дураки пожить себе в радость, Вили вдруг посерьезнела и спросила: - Итак, каковы ваши рекомендации, Herr... - Драм, - представился я. - Честер Драм. Я американец, но надеюсь, что - И кто же вас рекомендует? Я назвал первое пришедшее мне в голову имя в надежде, что его владелец не будет возражать, и попал в самую точку. - Herr Бронфенбреннер из "Таймс", - соврал я. Вили причмокнула влажными губами. - Ох уж этот мне Адольф, - протянула она. - Но ведь это совпадение, правда? Адольф был здесь сегодня после обеда. Так вы хотели бы ангажировать одну из моих bellas* на сегодняшний вечер, Честер? Или, может быть, на выходные? ______________ * Красавиц (исп.). Она терпеливо ждала ответа, не отводя от меня своих больших и влажных глаз. Про себя я отметил, что для агента "красных" она занималась довольно занятным бизнесом, но лишь поинтересовался: - А разве Адольф уже ушел? - Неблагодарный! Он приходил по своему газетному делу. Я изобразил на лице выражение самого искреннего сожаления, на которое только был способен, и, невольно вздохнув, произнес: - Y yo, lo mismo*. ______________ * И я тоже (исп.). - Так вы тоже газетчик? Но ведь уже так поздно, правда? И ваша работа, |
|
|