"Стивен Марлоу. Риск - мое призвание ("Честер Драм") " - читать интересную книгу автора

Коффине. Он был великим человеком. Может быть, самым великим из всех, кого я
знал. "Насколько он был велик, - подумал я, - когда-нибудь рассудит
история".
Однако я не мог одновременно ехать в Берлин и выполнить волю Саймона
Коффина. Или мог? Я этого не знал. Я был до такой степени измотан, что не
был способен мыслить логично. Посмотрев на стакан, я сказал вслух:
- За тебя, Саймон Коффин. За тебя и за твоих ангелов.
И опрокинул его.
Сбросив в чемоданы оставшуюся одежду, я подумал, что завтра должен
вылететь в Берлин. Вернее, не завтра, а уже сегодня утром.
Постель оказалась на удивление мягкой, но сон не шел. Я закурил, налил
еще бренди и решил, что посплю в самолете.
Подняв телеграмму, я расправил ее и стал размышлять о Саймоне Коффине.


Глава 11

Я был первым, не считая, конечно, врачей и самых близких друзей, кого
допустили к Саймону Коффину после того, как он перенес инфаркт, уложивший
его в постель, которая в итоге оказалась его смертным одром. У выходившего
на залив Френчмен-Бэй дома, расположенного в Маунт-Дезерт Айленде, что в
штате Мэн, круглые сутки околачивались политические прихлебатели, жаждавшие
встречи со знаменитостью. Им вряд ли понравилось бы, что какой-то частный
сыщик, хотя бы и с рекомендацией от общего знакомого-сенатора, был первым,
кто миновал кордон врачей. Особенно учитывая тот факт, что до предвыборного
съезда партии оставалось всего две недели.
Светлая нарядная комната располагалась в северо-восточном крыле дома.
Из нее Саймону Коффину было видно, как солнце садилось в залив. Впечатление,
которого стремился добиться художник по интерьерам, расставивший сверкавшие
белизной кожаные кресла вперемешку с черными, выдержанными в модном
функциональном стиле столами и шкафами, портилось присутствием кислородной
камеры на колесиках, которая сейчас без дела стояла у стены напротив
облицованного мрамором камина.
Кровать Коффина была придвинута прямо к застекленной двухстворчатой
двери, выходившей во внутренний дворик. Задумано неплохо. "Интересно, -
подумал я, - сделал он это намеренно, или просто любит солнечный свет". Сам
Коффин расположился на кровати в полусидячем положении боком к полуденным
лучам солнца. На фоне слепящего света вырисовывался лишь его профиль, тогда
как он мог рассмотреть мое лицо до мельчайших деталей. Силуэт с нависшими
бровями и острым, выдававшимся вперед подбородком проговорил:
- Входите, Драм, входите. Ставьте сюда стул и присаживайтесь.
Я сел, достал из кармана сигарету, сунул ее в рот и уже было поднял к
ней зажженную спичку, как остановился, вспомнив о лежавшем в постели
больном.
- Лучше не надо, - заметил Коффин и извиняющимся тоном, будто ему
самому это казалось немыслимым, добавил:
- Я выкуривал по две пачки в день в течение почти шестидесяти лет, но
сейчас одна-единственная сигарета может меня убить. А поэтому надо стараться
избегать соблазна. Лично мне это не причиняет неудобств, но доктор Вудс
очень нервничает.