"Фредерик Марриэт. Приключение Питера Симпла " - читать интересную книгу автора

Фредерик Марриэт


Приключение Питера Симпла


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Огромное преимущество быть в семье дураком. - Моя судьба решена, и меня в
качестве части морского капитала его королевского величества отправляют к
биржевому маклеру. - К моему несчастью, мистер Хадикок и дома, как на
бирже, - медведь[Медведь - здесь: спекулянт на бирже, играющий на
понижение.], и обеда мне почти не достается.

Если я и не могу сказать, что моя жизнь была полна дерзких и опасных
подвигов, то, к счастью, мне не приходится и сознаваться в тяжких
преступлениях. И если я не возвышусь в глазах читателей доблестью и
ревностным служением отечеству, то, по крайней мере, я могу претендовать на
признание моих заслуг в усердном и настойчивом исполнении своего долга.
Каждый из нас по-разному наделен свыше и каждому назначен свой
жизненный путь. Но тот, кто довольствуется тем, что идет, а не бежит сломя
голову по намеченной ему стезе, хотя и не так быстро добирается к цели, но
имеет то преимущество, что, достигнув ее, не задыхается и не падает с ног от
усталости. Я не собираюсь утверждать, что в моей жизни не было приключений.
Я только хочу сказать, что во всем том, что со мной происходило, я был
скорее пассивным, чем активным действующим лицом, и не искал тех
приключений, о которых буду рассказывать.
Припоминая свои детские годы, я думаю, что если бы мне было позволено
самому избрать свое ремесло, то я, по всей вероятности, поступил бы в
ученики к портному. Дело в том, что я всегда завидовал комфорту, с каким они
располагаются за своими рабочими столами, позволяющими им свысока обозревать
праздношатающихся и деловитых прохожих, беспрерывно заполняющих главную
улицу провинциального городка, вблизи которого я провел первые четырнадцать
лет своей жизни.
Но мой отец, младший сын в знатной дворянской семье, священник
англиканской церкви, имел приличный доход и был честолюбив, чего нельзя
сказать о его сыне.
В нашем роду с незапамятных времен существовал варварский обычай
приносить в жертву военно-морскому могуществу родины глупейшего в семействе.
Поскольку этот обычай я считал разумным, то не имел оснований выражать
недовольство. И в четырнадцатилетнем возрасте я был отобран в качестве такой
жертвы.
Когда об этом было объявлено многолюдной толпе моих тетушек и кузин,
собравшихся у нас на празднование Нового года, не раздалось ни одного голоса
против. Наоборот, этот выбор был встречен единодушным радостным одобрением.
Такое всеобщее признание моей пригодности к этой роли, разделяемое моим
батюшкой, поглаживавшим меня рукой по голове, льстило мне. Я чувствовал
гордость - но увы! - так же бессознательно, как теленок с позлащенными
рогами, забавляющийся цветами гирлянды, которая ясно говорит всем, кроме
него самого, о готовящейся ему участи. Я даже ощущал - или воображал, что