"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

адмиральское судно и уже с этого момента считать себя арестованным и вручить
посланному свое оружие.
- Нет! Нет! Мы этого не допустим! - воскликнули матросы. - Он не поедет
на адмиральское судно! Мы все постоим за него.
- Тихо, ребята! - крикнул Филипп. - Вы должны понять, сэр, - обратился
он к офицеру, - что самовольным убийством этого, ни в чем неповинного
молодого человека адмирал не только превысил свою власть и права, но
совершил возмутительный поступок ничем не оправданной жестокости и тем самым
дал нам право восстать против его власти, которою он не умеет разумно
пользоваться, а потому передайте ему, что я не считаю себя долее состоящим
под его начальством и предоставляю свое и его поведение на суд компании,
которой оба мы служим. На судно его я не поеду, так как мой долг велит мне
сохранять свою жизнь для этих людей, о спасении которых я обязан заботиться;
можете добавить, что он сам должен понять, что теперь не время считаться
друг с другом, когда надо взаимно помогать. Нельзя забывать, что мы здесь на
пустынном, бесплодном берегу, где нельзя ожидать чьей-либо помощи извне, с
очень ограниченным, сравнительно, количеством запасов; если он согласен
отложить в сторону всякую враждебность, то я готов оказать ему посильную
помощь и общими усилиями помочь общей беде; если же нет, то передайте ему,
сэр, что силой он со мной ничего сделать не может, так как на моей стороне
все эти люди, а на его стороне только страх.
Офицер направился к своей шлюпке, но в ней, кроме одного рулевого, не
было никого: вся команда отправилась на борт "Дорта" разузнавать о
случившемся и в один голос решила, что постигшее их несчастие есть
справедливая кара Божия за жестокость адмирала по отношению к бывшему
командору.
Выслушав от возвратившегося офицера ответ Филиппа, адмирал пришел в
неистовое бешенство и приказал зарядить два орудия, направленные на "Дорта",
двойным зарядом и стрелять по нем. На это Кранц возразил, что на "Дорте"
также два орудия направлены на адмиральское судно, и если они будут стрелять
по "Дорту" из двух орудий, то и "Дорт" будет стрелять по ним также из своих
двух орудий, и никаких положительных результатов этим взаимным
обстреливанием достигнуть нельзя. За это возражение адмирал приказал
немедленно арестовать Кранца и продолжал настаивать на приведение в
исполнение своего безумного распоряжения; но матросы решительно отказались
стрелять по товарищам. Не желая прибегать к открытому бунту, в настоящем
тяжелом положении, они все ушли с палубы, и когда офицеры стали вызывать их
наверх, никто не пошел. Офицеры доложили адмиралу о настроении экипажа, не
называя отдельных лиц, чтобы не подвергнуть их гневу начальника.
Тем временем день прошел; солнце стало уже клониться к закату, а на
адмиральском судне ничего не было сделано для спасения судна. Кранц сидел
арестованным, а сам адмирал заперся в своей каюте.
Между тем Филипп и его команда не теряли времени; они закинули с кормы
якорь и стали подтягиваться на нем, предварительно выкачав всю воду из судна
и выливали ее, когда к их борту пристала шлюпка, и из нее вышел Кранц.
- Капитан Вандердеккен, - сказал он, - я явился предоставить себя в
ваше распоряжение, если вы пожелаете принять меня; если же нет, не откажите
мне в вашей защите. Я убежал с своего судна, так как на утро должен быть
повешен; команда на моей шлюпке просит вас о том же: она ведь способствовала
моему бегству и имеет полное основание опасаться мстительности адмирала.