"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу авторане сомневайтесь ни минуты в том, что мой рассказ правдив!
- Вы назвали этого человека Битенс? Да? - переспросила девушка. - Если я не ошибся, эти люди называли его так; и он говорил, что любил вас раньше. - Это имя мне, действительно, знакомо; я его хорошо помню, но не знаю, что мне вам сказать и что делать. Моего отца позвали к роженице, и, быть может, он не скоро еще вернется. Как могу я открывать вам дверь в ночное время, когда отца нет дома, и я совершенно одна? Я не должна этого делать, не могу... Но все-таки я верю вам и не хочу допустить мысли, чтобы вы могли быть настолько подлы, чтобы придумать подобную историю. - Нет, нет! И я вполне понимаю, что вы соблюдаете всякую осторожность, но вы не должны рисковать своей жизнью и честью, и потому я прошу вас впустить меня. - А если я впущу вас, что можете вы один сделать против четверых? Они очень скоро одолеют вас, и тогда погибнет еще одна жизнь без всякой пользы. - Нет, если у вас в доме есть оружие, - а я думаю, что ваш отец озаботился об этом, - то вы увидите, что вам нечего их бояться: у меня хватит решимости отстоять вас от этих негодяев! - Верю и знаю, что вы человек решительный и способный рисковать жизнью за людей, на которых вы сами недавно нападали, и искренно благодарна за вашу готовность, но... но я не решаюсь, не смею открыть вам дверь. - Если так, и вы не хотите впустить меня в дом, ну, так я останусь здесь у этих дверей, безоружный и почти беззащитный против четверых вооруженных грабителей. Все же я постараюсь сделать все, что будет в моих силах, чтобы защитить вас от них, и не сойду с этого места до конца. этого не будет! Поклянитесь, молодой человек, поклянитесь мне всем святым и всем, что есть чистого и непорочного на земле, что вы не обманываете меня. - Клянусь тобой, самой прекраснейшей девушкой, которая мне теперь дороже всего на свете! Окно в верхнем этаже закрылось, и за ним появился свет, а спустя немного отворилась тяжелая входная дверь. Прелестная дочь мингера Путса стояла со свечой в руке, краска то приливала к ее щекам, то отливала, оставляя их матово-бледными; она дышала тяжело от подавленного волнения, а левая рука ее была опущена, и в ней держала заряженный пистолет, который она старалась спрятать в складках своего платья. Филипп заметил оружие в ее руке, но не подал вида, желая обнадежить ее. - Если вы одумались, - сказал он, - и если вам кажется, что вы делаете плохо, впуская меня в дом, если в вас есть еще хоть сколько-нибудь подозрения по отношению ко мне, так ведь еще не поздно; никто не мешает вам сейчас захлопнуть дверь и не впускать меня! Видите, я еще не переступил порога вашего дома! Но ради вас самих, умоляю вас не делать этого; прежде чем взойдет луна, разбойники уже будут тут. Своею грудью я буду защищать вас до самой последней минуты, если только вы доверитесь мне. Да и кто, кроме самого отъявленного негодяя, мог бы сделать вам хоть малейшее зло? Действительно, в эту минуту она была настолько прекрасна, что ею нельзя было не залюбоваться. Тонкие, словно точеные, черты ее то ярко освещались пламенем вспыхивавшей свечи, то оставались в тени, когда свеча грозила потухнуть, задуваемая ветром; строго пропорциональная фигура еще выигрывала от своеобразной грации ее необычайного наряда. Она стояла с непокрытой |
|
|