"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

хочу иметь ее перед глазами; мне хочется взглянуть на нее, чтобы убедиться,
возможно ли, чтобы эта маленькая вещица обладала такою силой? Странно, ты
мне прости, Филипп, мои сомнения, ты знаешь, я еще не вполне утвердилась в
новой вере, в которой ты и добрый патер наставляли меня. Я, конечно, не
говорю, что этого не может быть, но все же мне еще позволительно
сомневаться. Но допустим, что все это правда! Тогда даже помимо данной тобой
клятвы это был бы твой долг помочь твоему отцу; и ты не думай так низко о
мне, будто я способна отклонить тебя от того, что хорошо и справедливо, от
того, чего требует от тебя твой сыновний долг. Нет, Филипп, я первая говорю
тебе: ищи своего отца и, если можешь, если это тебе дано, облегчи его
участь. Я знаю, что это не сразу удастся тебе, но уверена, что если ты
избран для этой цели, то и в беде, и в нужде, и в опасности судьба пощадит
тебя и сохранит до тех пор, пока ты не исполнишь своего предназначения. И ты
будешь возвращаться не раз и каждый раз будешь находить утешение и
поддержку, и ласку, и любовь твоей жены Амины, а когда Богу будет угодно
призвать тебя к себе, то память о тебе, если жена твоя переживет тебя, будет
ей так же дорога и священна, как ты сам. Филипп, ты предоставил мне решить,
так вот я говорю тебе: возьми меня, я - твоя!
И она протянула к нему обе руки, а Филипп прижал ее к своей груди и в
тот же вечер просил у старика доктора руки его дочери. Мингер Путс, как
только Филипп раскрыл перед ним свой железный ларец, тотчас же дал свое
согласие на этот брак. Патер Сейсен зашел на другой день и получил желанный
ответ, а спустя три дня колокола его маленькой приходной церкви весело
звонили, оповещая о бракосочетании Амины Путс с Филиппом Вандердеккеном.


ГЛАВА VII

Лишь совсем поздней осенью Филипп Вандердеккен был пробужден от своего
блаженного сна наяву извещением капитана того судна, на котором он
намеревался отплыть. Странно сказать, но с самого первого дня его свадьбы с
Аминой Филипп ни разу не возвращался к тяжелым мыслям о предстоящей ему
судьбе; иногда являлось мимолетное напоминание о будущем, но он тотчас же
отгонял его и забывал о нем. Хотя время летело быстро, и проходили дни за
днями и месяцы за месяцами, но Филипп забывал о своей клятве в объятиях
своей красавицы-жены, а та избегала всякого напоминания о том, что могло
омрачить хоть на мгновение ее возлюбленного супруга.
В одно прекрасное октябрьское утро кто-то постучал молотком в дверь
домика Филиппа Вандердеккена. Так как это означало приход кого-нибудь из
посторонних, Амина поспешила выйти на стук.
- Я желал бы говорить с мистером Филиппом Вандердеккеном! - проговорил
незнакомец таинственным шепотом.
Это был маленький тощий человечек в одежде голландского матроса того
времени.
Черты его лица были мелки и остры, а самое лицо мертвенно бледно, губы
бесцветны; волосы наполовину рыжие, наполовину седые. Бороды у него почти не
было, и по виду трудно было определить его возраст. Это мог быть и
преждевременно стареющий болезненный молодой человек, одряхлевший и
опустившийся, и старик, крепкий и бодрый, но тощий до последней степени. Но
самою выдающеюся особенностью этого человека, которая сразу привлекла