"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

внимание Амины, был глаз этого человека; у него был всего только один глаз;
правое веко было опущено и совершенно закрыто, а самый глаз, очевидно,
вытек; но зато левый, единственный уцелевший глаз был до того велик, что
пропорционально его лицу и самой голове его казался громадным, чрезвычайно
выпуклым, светлым и водянистым, и смотреть на этот глаз было как-то особенно
неприятно, тем более что глаз этот не был оттенен ресницами ни на нижнем, ни
на верхнем веке. И так поразителен, так необычаен был этот глаз, что, когда
вы смотрели на этого человека, вы не видели ничего, кроме этого глаза. Можно
было сказать, что это не "человек с одним глазом", а скорее "один глаз с
человеком". Все его тщедушное тело представлялось как бы башней для маяка, -
для его громадного глаза. Между тем, если присмотреться повнимательнее, вы
заметили бы, что этот человек, хотя и тщедушный и миниатюрный, был, в
сущности, хорошо и красиво сложен, что его руки не походили на руки простых
матросов ни по форме, ни по цвету кожи, что его черты, хотя и мелкие и
заостренные, были правильны, и что во всей манере этого маленького человечка
было что-то надменное, какое-то сознание собственного превосходства, что-то
неуловимое, внушающее чувство, похожее на суеверный страх.
С минуту темные глаза Амины остановились на этом страшном посетителе,
причем она ощутила лихорадочную дрожь, и самое сердце ее как будто вдруг
охолодело, но, несмотря на это, она попросила его войти в дом.
Филиппа появление этого человека крайне удивило, тем более, что
последний, как только вошел в комнату, не сказав ни слова, сел на диван
подле Филиппа на то место, которое только что занимала Амина. Филиппу
почему-то показалось зловещим, что этот человек занял место Амины. Все
минувшее мгновенно пронеслось в его памяти, и он болезненно почувствовал,
что это был призыв от блаженной счастливой жизни, полной тихой радости к
жизни новой, бурной, тревожной, полной опасностей. Одно обстоятельство
как-то сразу поразило Филиппа - это когда этот человек сел подле него, то
какой-то могильный холод пробежал по всему его телу. Филипп побледнел, но не
произнес ни слова. С минуту длилось молчание. Одноглазый посетитель
осматривал все, и напоследок его взгляд перешел с буфета на Амину, стоявшую
перед ним. Наконец, он прервал молчание звуком, напоминавшим гоготание,
перешедшее в вопрос.
- Филипп Вандердеккен... Хо!.. Хо!.. Филипп Вандердеккен, вы не знаете
меня?
- Нет, не знаю! - ответил Филипп сердитым, недовольным тоном.
Надо заметить, что голос маленького человека звучал чрезвычайно
странно, он походил на подавленный крик, звуки которого продолжали звенеть у
вас в ушах еще долго после того, как он перестал говорить.
- Я - Шрифтен, один из рулевых "Тер-Шиллинга", - продолжал
посетитель, - и явился сюда, хи! хи!.. - и при этом он посмотрел на Амину, -
чтобы вырвать вас из объятий любви! - затем, взглянув на буфет, добавил: - и
от роскоши и удобств домашнего очага и разлучить вас вот с этим! - и он
несколько раз топнул ногой о пол, для чего поднялся с дивана. - С terra
firma, хи! хи! И, быть может, для того, чтобы уложить вас во влажную могилу
где-нибудь на дне океана... приятно, как вы полагаете? - добавил он с тем же
гоготанием, как и в начале своей речи, устремив на Филиппа
многозначительный, испытующий взгляд одинокого глаза.
Первым побуждением Филиппа было схватить этого посетителя за шиворот и
вышвырнуть за дверь, но Амина, читавшая его мысли, смерила незванного гостя