"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу авторавнимание Амины, был глаз этого человека; у него был всего только один глаз;
правое веко было опущено и совершенно закрыто, а самый глаз, очевидно, вытек; но зато левый, единственный уцелевший глаз был до того велик, что пропорционально его лицу и самой голове его казался громадным, чрезвычайно выпуклым, светлым и водянистым, и смотреть на этот глаз было как-то особенно неприятно, тем более что глаз этот не был оттенен ресницами ни на нижнем, ни на верхнем веке. И так поразителен, так необычаен был этот глаз, что, когда вы смотрели на этого человека, вы не видели ничего, кроме этого глаза. Можно было сказать, что это не "человек с одним глазом", а скорее "один глаз с человеком". Все его тщедушное тело представлялось как бы башней для маяка, - для его громадного глаза. Между тем, если присмотреться повнимательнее, вы заметили бы, что этот человек, хотя и тщедушный и миниатюрный, был, в сущности, хорошо и красиво сложен, что его руки не походили на руки простых матросов ни по форме, ни по цвету кожи, что его черты, хотя и мелкие и заостренные, были правильны, и что во всей манере этого маленького человечка было что-то надменное, какое-то сознание собственного превосходства, что-то неуловимое, внушающее чувство, похожее на суеверный страх. С минуту темные глаза Амины остановились на этом страшном посетителе, причем она ощутила лихорадочную дрожь, и самое сердце ее как будто вдруг охолодело, но, несмотря на это, она попросила его войти в дом. Филиппа появление этого человека крайне удивило, тем более, что последний, как только вошел в комнату, не сказав ни слова, сел на диван подле Филиппа на то место, которое только что занимала Амина. Филиппу почему-то показалось зловещим, что этот человек занял место Амины. Все минувшее мгновенно пронеслось в его памяти, и он болезненно почувствовал, жизни новой, бурной, тревожной, полной опасностей. Одно обстоятельство как-то сразу поразило Филиппа - это когда этот человек сел подле него, то какой-то могильный холод пробежал по всему его телу. Филипп побледнел, но не произнес ни слова. С минуту длилось молчание. Одноглазый посетитель осматривал все, и напоследок его взгляд перешел с буфета на Амину, стоявшую перед ним. Наконец, он прервал молчание звуком, напоминавшим гоготание, перешедшее в вопрос. - Филипп Вандердеккен... Хо!.. Хо!.. Филипп Вандердеккен, вы не знаете меня? - Нет, не знаю! - ответил Филипп сердитым, недовольным тоном. Надо заметить, что голос маленького человека звучал чрезвычайно странно, он походил на подавленный крик, звуки которого продолжали звенеть у вас в ушах еще долго после того, как он перестал говорить. - Я - Шрифтен, один из рулевых "Тер-Шиллинга", - продолжал посетитель, - и явился сюда, хи! хи!.. - и при этом он посмотрел на Амину, - чтобы вырвать вас из объятий любви! - затем, взглянув на буфет, добавил: - и от роскоши и удобств домашнего очага и разлучить вас вот с этим! - и он несколько раз топнул ногой о пол, для чего поднялся с дивана. - С terra firma, хи! хи! И, быть может, для того, чтобы уложить вас во влажную могилу где-нибудь на дне океана... приятно, как вы полагаете? - добавил он с тем же гоготанием, как и в начале своей речи, устремив на Филиппа многозначительный, испытующий взгляд одинокого глаза. Первым побуждением Филиппа было схватить этого посетителя за шиворот и вышвырнуть за дверь, но Амина, читавшая его мысли, смерила незванного гостя |
|
|