"Фредерик Марриэт. Сто лет назад " - читать интересную книгу автора

были все до последнего воодушевлены решимостью постоять за своего капитана и
за свой флаг.
Капитан Витсералль позаботился о том, чтобы эти чувства в нас не
остыли, и тотчас же распорядился раздать всем удвоенную порцию грога. По
общему нашему желанию флаг прибили гвоздями к мачте, и мы с нетерпением
ждали возобновления боя. В четыре часа пополудни поднялся ветерок, и оба
неприятельских судна, подняв паруса, двинулись на нас, хотя не с прежней
смелостью и отвагой. Они подвигались медленно, бесшумно, без выстрела, с
неподвижно стоящими на своих мачтах людьми. Все это предвещало серьезную,
решительную борьбу за победу.
Когда они подошли к нам на расстояние полукабельтова, мы приветствовали
их троекратным "ура"! На наш вызов они отвечали тем, что подступили к нам с
обеих сторон, и завязался бой жестокий, озлобленный, беспощадный. На этот
раз француз не хотел идти на абордаж прежде, чем испанцы не возьмут нас на
абордаж с подветренного борта, и потому он только время от времени угощал
нас бортовым огнем, пока испанец не сцепился с нами; тогда француз налег на
нас с носовой части. Испанцы успели уже взобраться на наш борт; мы с успехом
оттесняли их, когда французы напали с носа. Мы дрались отчаянно, и наши пики
давали нам такой перевес над ножами и мечами испанцев, что те стали
отступать и покинули нашу палубу, усеянную их мертвыми и убитыми. Но прежде,
чем мы успели отразить испанцев, французы с другой стороны устремились на
нашу палубу и стали теснить ту небольшую горсточку наших, которая должна
была встретить и отразить их. Французы прорвались и устремились на бок, где
теперь собрались все наши. Борьба была отчаянная, но, в конце концов, наши
пики и наше более выгодное положение преодолели их численность, и мы погнали
их перед собой, даже завладели главной палубой, как вдруг наш командир,
дравшийся впереди всех и воодушевлявший всех своим неукротимым мужеством,
был ранен в кисть правой руки. Он перехватил меч в левую руку и продолжал
теснить врага, ободряя нас своим примером, но одна пуля пронизала ему грудь
навылет. Капитан Витсералль замертво упал на палубу. С ним как-то разом
упали и мужество, и вера наших людей в себя; как бы в довершение несчастия,
упали один за другим наш старший лейтенант и двое еще оставшихся в живых
младших офицеров. Пораженные, удрученные люди вдруг остановились, растерянно
озираясь кругом, ища предводителя, начальника.
Французы, видя это, возобновили атаку. Нашими овладела паника, и,
побросав оружие, они стали просить пощады, тогда как еще за минуту победа
была в наших руках. Таков был конец нашей кровавой драмы.
Из пятидесяти пяти человек двадцать пять было убито; почти все
оставшиеся в живых были ранены. Большинство людей, бросив оружие, кинулось
вниз, чтобы избежать тесаков освирепевших победителей. Я и еще человек
восемь из наших, которых враги прогнали мимо люков, побросали оружие и
просили пощады, на которую мы, однако, не могли надеяться. И действительно,
в первый момент французы не щадили нас, и несколько из наших безоружных
товарищей пало под их ударами. Видя это, я вскочил на шкафут и собирался уже
прыгнуть за борт, надеясь, что после, когда бойня прекратится, меня выловят,
но в этот момент французский лейтенант, подоспевший к нам, властным словом
остановил своих освирепевших людей. Но ему удалось охранить только нашу
жизнь, но не наше имущество; победители тотчас же принялись грабить и
обирать нас до нитки. У меня отняли все, что только я имел: часы, кольцо и
меч, некогда принадлежавший доблестному французу. А так как я недостаточно