"Хуан Марсе. Чары Шанхая " - читать интересную книгу автора

что это! Это газ! Нищета так не смердит - это воняет газ!
Из подвала и в самом деле несло нищетой, по ночам там прятались
бродяги, однако капитан быстро разобрался, что к чему, и заявил, что запах
идет не оттуда, а из трещин в тротуаре, сквозь которые пробивалась жалкая,
чахлая травка.
Предупредить соседей взялся он сам, поговорил с продавцом из киоска, с
аптекарем, с пассажирами на трамвайной остановке, и, хотя все знали, что он
всего-навсего старый маразматик, отныне каждый, кто оказывался неподалеку от
злополучного подъезда, принюхивался и, к своему ужасу, чувствовал запах
газа. Женщины всполошились, кто-то позвонил в газовую компанию.
- Я знаю, в чем дело, - продолжал неугомонный старикан, войдя в таверну
на площади, - лопнула труба и вонючий газ вытекает сквозь трещину. Это очень
опасно, сеньоры, мы должны обходить это место стороной, а еще лучше -
разойтись по домам и не высовывать носа... А главное, ни в коем случае не
закуривать рядом с киоском, запомните, ребята.
- И прежде всего, - перебил капитана его приятель сеньор Сукре,
обращаясь к местным завсегдатаям, которые слушали разговор и недоверчиво
усмехались, - нужно избегать пламенных взглядов, мятежных мыслей и прочей
горючей гадости, которая в нас до сих пор сидит. Надо быть очень, очень
осмотрительными! И старая торговка каштанами со своей жаровней и змеиным
языком тоже весьма опасна. Одно ее гадючье слово, и - бабах! - все мы в аду.
- За собой бы следили, - проворчал водитель трамвая, попивая
орухо.[1] - Ведь это вы жжете газеты за киоском! В один прекрасный день все
мы взлетим на воздух вместе с трамвайной остановкой и фонтаном...
- Скажи мне, зануда, а не для того ли мы пришли в этот мир, чтобы нас
подняло в воздух и разорвало в клочья? - набросился на него капитан,
размахивая руками, будто ветряная мельница, и пританцовывая на засыпанном
опилками и оливковыми косточками полу. Бинт на его голове сбился, возле уха
торчал неопрятный клок пожелтевшей ваты. - Так что, когда вас разорвет на
тысячу кусков, дружище, вы сразу почувствуете себя гораздо лучше!
- Что ж, может, так оно и случится, - проговорил вагоновожатый и, глядя
на меня, добавил: - Уводи-ка ты его отсюда, парень. Очень уж надоел.
Прошло две недели, на площади воняло, как и прежде, но, несмотря на
жалобы жителей в мэрию и Каталонскую газовую компанию, комиссия не
появлялась. Посетители таверны день за днем наблюдали одно и то же:
обеспокоенные пешеходы ускоряли шаг, боязливо обходя подозрительный тротуар,
а жильцы трехэтажного дома с балконами, заставленными горшками с геранью,
проворно шмыгали в подъезд и выскакивали наружу, точно испуганные крысы. Мы
же с братьями Чакон демонстративно проходили по самому опасному месту, нас
будоражил риск и сознание неминуемой катастрофы.
Как раз в ту пору в моей жизни начался странный, совершенно новый
период - я то отчаянно хандрил, то витал в облаках. Я окончил школу, но на
работу не устроился; точнее, работу я нашел, но до поры до времени к ней не
приступал. С детства я неплохо рисовал, и моя мать, посоветовавшись с одним
знакомым ювелиром, сеньором Ольяртом, принялась хлопотать, чтобы меня взяли
учеником или посыльным в ювелирную мастерскую неподалеку от дома; в
мастерской ей ответили, что пока ученик им не нужен, но понадобится месяцев
через десять, сразу после летних отпусков. С тех пор мать внушила себе, что
профессия ювелира именно то, что мне нужно, и велела терпеливо дожидаться
этого места. Мое увлечение рисованием и любовь к чтению оказали решающее