"Хуан Марсе. Чары Шанхая " - читать интересную книгу автора

старому любопытному бродяге... Спасибо вам.
Желая успокоить сеньора Сукре, а вовсе не для того, чтобы над ним
посмеяться, как могло показаться со стороны, Финито добавил:
- А еще вы каждый день приходите на трамвайную остановку поболтать с
пассажирами, а потом покупаете в киоске газету и сжигаете ее, сидя на
скамейке, иногда вместе с капитаном. А потом отправляетесь в бар.
- Да, верно. Я все понял. Тогда скажи, пожалуйста, что я делаю здесь?
- Сюда вы пришли, - терпеливо ответил Хуан Чакон, - выпить анисовый
карахильо,[2] потому что вы пьете его каждый вечер, и посмотреть, не выйдет
ли на улицу человек по фамилии Форкат.
- Вы правы, - покорно заметил сеньор Сукре и побрел к стойке. - Все так
и есть, ничего не поделаешь.
На той стороне площади на буром фасаде кинотеатра "Ровира" Джесси
Джеймс уже целую неделю падал со своего стула в гостиной, сраженный
предательским выстрелом в спину, а рядом с ним довольно грубо намалеванная
"Мадонна семи лун" выглядывала из-за голых веток окрестных платанов, грозя
кому-то ножом; ее блестящие злые глазки внимательно следили, как трамваи
поворачивают за угол Торренте-де-лас-Флорес. Но не афиши привлекали в тот
вечер внимание столпившихся в дверях бара "Комулада" посетителей, и не
нашумевшая авария возле дома номер восемь, и даже не будоражащий воображение
взрыв, который мог прогреметь с минуты на минуту, а совершенно иная причина:
всем не терпелось увидеть человека, который должен был рано или поздно
показаться из подъезда. Поначалу незнакомец вызвал наше любопытство тем, что
о нем наперебой говорили взрослые, и - что было странно - раньше мы ничего о
нем не слышали; однако вскоре стало известно, что зовут его Нанду Форкат,
что он эмигрант, вернувшийся из Франции, где прожил почти десять лет, и что
он друг Кима, отца Сусаны. Он приехал всего несколько дней назад, дома его
ждали больная старуха-мать и незамужняя сестра. Еще уверяли, что им
заинтересовалась полиция; в участке его, конечно же, допросили, но по
какой-то неведомой причине, которую никто не мог объяснить, отпустили.
Конечно, тогда нам и в голову не приходило, что такой человек, каким
его описывали, не мог существовать в действительности. Равно как и сам Ким,
он был вымышленным, воображаемым персонажем, который обретал плоть только в
разговорах взрослых, вполголоса споривших о его подвигах и злодействах -
каждый судил о нем согласно своим представлениям о жизни. Правда, мы
подозревали, что Форкату никогда не стать легендарным героем, подобным Киму,
в чьей банде он состоял прежде, а быть может, состоит и до сих пор. У него
тут же появилось поровну сторонников и противников: одни считали его
интеллигентным, образованным человеком, боровшимся за свои идеалы,
благородным анархистом, сыном рыбака, который вырос в Барселонете[3] и сам
оплачивал свою учебу, работая официантом; другие - обычным бандитом,
грабившим банки и, скорее всего, предавшим своих бывших товарищей, которые
теперь, после его возвращения, не замедлят свести с ним счеты, почему он,
собственно, и не хочет выходить из дому. Поразмыслив, мы с братьями Чакон
пришли к выводу, что нам по душе вооруженный бандит, верный напарник Кима, с
которым они горой стояли друг за друга...
В течение четырех дней Нанду Форкат ни разу не показался в дверях и
даже не выглянул в окно. Возле подъезда день и ночь пахло газом, и теперь
воображение местных жителей возбуждали сразу две опасности, словно газ и
преступник заключили зловещий союз. На пятый день к вечеру капитан Блай